Русская школа в Эстонии

 Постановка проблемы

В советское время в Эстонии была отлаженная двуязычная система образования – русские и эстонские детские сады, школы, группы в вузах. С обретением Эстонией независимости образование на русском языке начали сворачивать. Начали с высшего - русских преподавателей выдавливали из вузов, сокращали количество групп на русском языке. Какое-то время эту нишу заполняли частные вузы, в которых можно было обучаться на русском языке. Однако и они со временем были ликвидированы под предлогом несоответствия уровня преподавания установленным Министерством образования и науки стандартам. Выжил только один русский частный вуз – Институт экономики и управления «Экомен». На данный момент количество русских групп в государственных эстонских вузах очень мало; практически невозможно обучаться на русском языке на бюджетных местах.

В средних школах с русским языком обучения сейчас проходит реформа, заключающаяся в переводе последних (гимназических) классов средней школы  преимущественно на эстонский язык обучения (как минимум 60% преподавания должно вестись на эстонском языке). Мотив при этом – повышение конкурентоспособности русской молодёжи, а также облегчение их доступа в вузы (работающие преимущественно на эстонском). Скрытый мотив – ассимиляция русских детей. Практика показывает, что национальная идентичность формируется главным образом в школе. Русские дети, попадая в эстонскую школу, заканчивают её эстонцами,  нередко стесняясь своего происхождения.

Несмотря на то, что закон не требует преподавания на эстонском языке в основной школе (1-9 классы) практика такова, что часть предметов переводится на эстонский язык преподавания уже начиная с первого класса. Это делается «добровольно» по инициативе школ. Подобное рвение щедро оплачивается Министерством образования и науки – за каждый переведённый на эстонский язык преподавания предмет школа получает определённую сумму денег.

Иногда этот переход происходит «естественным» путём. Например, если на вакантное место в школе принимают эстонку, то она начинает преподавать этот предмет на эстонском языке. Более того, с учётом завышенных требований по знанию эстонского языка, предъявляемых к учителям русских школ, любое место, занимаемое учителем, не владеющим в «достаточной» степени эстонским языком (а таких большинство) считается вакантным. В итоге преподавание на эстонском языке природоведения и музыки с первого класса уже стало почти нормой. Дальше больше. Уже практически в каждой русской школе есть классы т. н. раннего погружения. В них преподавание всех предметов на эстонском языке идёт с первого класса. И всё, якобы, во благо детей, чтобы переход на эстонский язык в гимназических классах не был слишком болезненным.

А что на это говорит эстонский закон? Насколько законна подобная ассимиляционная практика с точки зрения эстонского законодательства?

 Конституция Эстонии

 Ч. 4 ст. 37 Конституции устанавливает, что язык обучения в учебном заведении для национального меньшинства избирает учебное заведение. Часть третья этой же статьи предусматривает, что при выборе характера обучения детей решающее слово остается за родителями.

По поводу того, что такое учебное заведение для национального меньшинства, идут споры. Но если толковать эту норму буквально, то это такое учебное заведение, в котором учатся неэстонцы. А толковать эту норму как-то иначе у нас нет законных или логических оснований. Могут быть только измышления недобросовестных чиновников. Таким образом, получается, что по Конституции школа сама выбирает язык обучения. При этом решающее слово за родителями.

Помимо этого в соответствии со ст. 49 Конституции каждый имеет право сохранять свою национальную принадлежность. По одному из определений национальность – это общность людей, объединенных единым языком и особым этническим самосознанием. Очевидно, что от школьного образования на эстонском языке пострадают не только знания, но и родной язык и самосознание. Эстонизация русской школы практически означает и недобровольную эстонизацию русских детей, что, как сказано ранее, запрещено ст. 49 Конституции.

Почему же Конституция не работает? Ответ на этот вопрос мы пытались найти ещё с первым председателем правления «Русской школы Эстонии» Валерием Канчуковым, закидывая Министерство образования и науки запросами. Ответы были примерно таким, что школа для национальных меньшинств – это только та школа, которая учреждена культурной автономией национального меньшинства. Вот если бы была Русская культурная автономия – тогда, пожалуйста, делайте что хотите. А так как её нет, то извольте пройти предусмотренную законом процедуру. Какая же процедура предусмотрена законом?

Закон об основных школах и гимназиях

Часть вторая статьи 21 Закона об основных школах и гимназиях устанавливает, что языком обучения в основной школе является эстонский язык. Однако в этой же статье говорится, что по предложению попечительского совета школы и на основании решения волостного или городского собрания обучение в муниципальной школе может быть на любом языке.

В части третьей статьи 21 Закона примерно тоже самое говорится и о гимназиях. Для обучения на русском языке здесь также требуется предложение попечительского совета школы, которое должно быть поддержано местным самоуправлением. Существенный нюанс при этом заключается в том, что разрешение вести обучение на русском языке даёт Правительство Республики на основании ходатайства местного самоуправления.

Т. е. для сохранения русского языка обучения в гимназии необходимо и достаточно три момента:

- предложение попечительского совета школы (в него входят родители, учителя, бывшие ученики и представители муниципалитета);

- ходатайство местного самоуправления правительству;

- решение правительства о сохранении русского языка обучения.

Эта норма примерно в той же самой редакции существует с 2002 года. Но до недавнего времени она была мёртвой. Смысл её существования заключался в создании иллюзии свободы выбора. Норма есть. Ею никто не пользуется. Значит, она никому не нужна. Значит, родители, дети и учителя в едином порыве жаждут эстонизации русской школы.

Однако после Первой Конференции Совета русских школ, которая прошла в сентябре 2010 года ситуация начала меняться. Незадолго до этого вице-мэром города Таллина, курирующим вопросы образования стала Яна Тоом. Её образовательная политика радикально отличалась от её предшественницы-эстонки, которая раздавала анкеты с вопросами как сделать так, чтобы школьная реформа стала ещё более привлекательной. Причём варианта ответа – «а не пошли бы Вы подальше со своей реформой?», там не было. Тоже загадка – партия одна (Центристская), а люди разные.

Борьба за русскую школу

На конференции Совета русских школ, прошедшей в сентябре 2010 года, в Совет был выбран член Центристской партии Михаил Кылварт, который в апреле 2011 года сменил на должности вице-мэра по вопросам образования Яну Тоом. Только тогда впервые за 10 лет произошла попытка воспользоваться вышеуказанными декоративными положениями закона. 14 русских гимназий Таллина и Нарвы, при поддержке местных самоуправлений, подали ходатайства о сохранении русского языка обучения Правительству Эстонии. Как в Таллине, так и в Нарве у власти центристы. Удивление вызывает, что Центристская партия до этого благополучно гробившая русскую школу (в 2005-2007 году школьную реформу на посту Министра образования и науки проводила центристка Майлис Репс), на этот раз повернулась лицом к своему русскому избирателю.

К слову сказать, активность Яны Тоом и Михаила Кылварта не прошла им даром. В отчёте Охранной полиции Эстонии за 2011 год они были публично объявлены «врагами народа», покусившимися на конституционный строй Эстонии.

Правительство  Эстонии вынашивало своё решение 9 месяцев, и в конечном итоге эти ходатайства не удовлетворило. Решение об отказе выглядело достаточно невнятно. Министр образования и науки на пресс-конференции после решения об отказе утверждал, что на момент подачи ходатайств у школ был страх, что ученики гимназий не смогут учиться на эстонском языке. Но в течение полугода министерство эти опасения развеяло путём встреч с руководителями школы, родителями, учителями и учениками. Помимо этого на эстонский язык в этих гимназиях было выделено более полумиллиона евро, что окончательно должно было внушить чувство уверенности.

При этом вся риторика решения крутится вокруг готовности к переходу на эстонский язык или неготовности к переходу. И решение выносится якобы об отсрочке. Совершенно не ясно, о какой отсрочке идёт речь. В законе сказано о выборе языка обучения в гимназии, а не об отсрочке. И готовность к обучению на эстонском языке не должно играть никакой роли, даже, несмотря на то, что слишком очевидно, что этой готовности здесь тоже нет. Например, Немецкой гимназии было предоставлено право на обучения на немецком. При этом то, что учащиеся там эстонские дети очень даже готовы к обучению на эстонском г-на Авиксоо не очень интересовало.

На решение правительства муниципалитетами Таллина и Нарвы были поданы жалобы в суд. Однако суд также не удовлетворил жалобы, сославшись на то, что сохранение эстонского языка и национальной идентичности эстонцев является вопросом государственной важности, русские же школы несут угрозу этому благому делу. Впереди ещё две судебные инстанции и Европейский суд по правам человека. Но об этом ниже.

Рамочная Конвенция о защите прав национальных меньшинств

Эстония ратифицировала Рамочную Конвенцию о защите прав национальных меньшинств (далее Конвенция) ещё в 1996 году. Следовательно, должна её соблюдать. Конвенция даёт защиту от недобровольной ассимиляции национальных меньшинств. У русских детей есть возможность пойти в эстонскую школу. Это добровольный выбор их родителей на ассимиляцию своих детей. Это не запрещено ни международным правом, ни эстонскими законами. Делать же из русской школы эстонскую против воли родителей и детей – это уже явно недобровольная ассимиляция.

Ч. 2 ст. 14 Конвенции устанавливает, что в районах традиционного проживания, а также там, где лица, принадлежащие к национальным меньшинствам, составляют значительное число, Стороны, в случае достаточной потребности в этом, стремятся обеспечить, насколько это возможно и в рамках своих образовательных систем, чтобы лица, принадлежащие к этим меньшинствам, имели надлежащие возможности изучать язык своего меньшинства или получать образование на этом языке.

Как в Таллине, так и в Нарве русские живут традиционно и составляют значительное число. Достаточность потребности в гимназическом образовании на русском языке доказывается и желанием попечительских советов школ, и 35 тысячами подписей, собранными «Русской школой Эстонии» в поддержку образования на русском языке. Потребность также подтверждается поддержкой местных самоуправлений. Образовательная система в Эстонии также даёт возможность получать гимназическое образование на русском языке. Мы не требуем создать что-то новое. Исходя из этого, оснований для отказа в предоставлении этого права нет и быть не может.

Консультативный комитет Рамочной конвенции уже неоднократно делал замечания Эстонии. В том числе и по вопросу образования на русском языке. Очевидно, что Эстония свои ошибки не исправляет, а только усугубляет.

Дискриминация

Здесь также стоит отдельно отметить дискриминацию. Дискриминация по этническому признаку при доступе к образованию запрещена как ст. 12 эстонской Конституции, так и эстонским Законом о равном обращении.

Рамочная Конвенция о защите прав национальных меньшинств в ст. 4 также предусматривает обязанность государства принимать в необходимых случаях надлежащие меры с тем, чтобы поощрять полное и действительное равенство между лицами, принадлежащими к национальному меньшинству, и лицами, принадлежащими к большинству населения во всех областях экономической, социальной, политической и культурной жизни. В связи с этим Стороны должным образом учитывают особое положение лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам.

Правительство любит ссылаться на равноправие эстонских и русских детей в области образования. И те и другие могут учиться на эстонском языке, и в этом они равны. Такое «равенство» напоминает издевательство и его вряд ли можно назвать полным и действительным. В контексте знания эстонского языка они не равны, а равное обращение с неравными является дискриминацией. Точно также дискриминацией считалось бы заставлять лицо с нарушениями опорно-двигательного аппарата выполнять тяжёлую физическую работу наравне со здоровым физически крепким мужчиной.

Частная школа

Отдельно стоит осветить вопрос с возможностью получить образование на русском языке в частной школе. На мой взгляд, в вопросе защиты русской школы надо нажимать сразу на все кнопки. Право на получение образования на русском языке в муниципальной школе упёрлось в отказ Правительства. В случае с частной школой этих целей можно было бы добиться несколько проще. Из этого и исходил вице-мэр Таллина по вопросам образования Михаил Кылварт, когда учредил частную школу на базе муниципальной. Тем же путём пошла одна из нарвских школ. Однако и здесь они натолкнулись на противодействие правительства Эстонии.

Канцлер права Эстонии, выполняющий также функции омбудсмена, сделал обращение парламенту Эстонии, в котором потребовал изменить Закон о частной школе. По его мнению если частная школа учреждается и поддерживается публичной властью (в нашем случае муниципалитетом), то в этом случае в этой школе должно быть гарантировано предусмотренное Конституцией право на обучение на эстонском языке. Т. е. по сути, канцлер права предлагает приравнять учреждённую местным самоуправлением частную школу к обычной муниципальной школе, в которой свобода выбора языка обучения как таковая отсутствует и зависит от того, даст на это разрешение правительство или нет. Почему право на образование на эстонском языке неожиданно стало обязанностью – тайна великая есть.

Тем не менее, даже после изменения Закона о частной школе останется возможность получать образование на русском языке в частной школе, основанной на частном капитале. Однако здесь уже возникают проблемы платы за такое обучение.

Также большие возможности даёт участие в российской программе «Русская школа за рубежом». Муниципальной школе участвовать в этой программе будет сложно из-за предусмотренных эстонским законом рогаток. Частная же школа более независима и вполне могла бы это сделать. На мой взгляд, эту возможность тоже надо использовать. Член правления «Русской школы Эстонии» Алексей Хватов сейчас достаточно активно занимается этой темой, устраивая «круглые столы» для разработки методики русской школы и изучая возможности дистантного образования.

По моему мнению, русских школ должно быть много – хороших и разных: муниципальных, частных и российских. Русских в Эстонии пока ещё слишком много и в любом случае речь не идёт об одной школе.

Динамика правоприменительной практики

Интересно проследить процесс развития, или, точнее сказать, деградации эстонского законодательства и правоприменительной практики в плане получения образования на русском языке. Гайки периодически подкручиваются.

Сначала нам, вопреки положениям Конституции о школах национальных меньшинств, предлагали пройти сложную процедуру «выбора» языка обучения в школе. Причём предлагали 10 лет, разводя руками: не хотите, как хотите. Мы захотели. Тут вдруг оказалось, что правительство против. А если Вам это не нравится, то создавайте частную школу и делайте в ней что хотите.

Создали частную школу. Теперь выяснилось, что она не совсем частная, раз её муниципалитет учредил. В нынешнем эстонском законодательстве чётко прописано, что есть частная школа и есть школа публичная (муниципальная или государственная). Частная школа может учреждаться и содержаться кем угодно и при этом сама выбирает язык обучения. Канцлер же права Эстонии предложил ограничить право выбора языка обучения в зависимости от того, кто является держателем школы.

Получается, что учреждённая муниципалитетом частная школа на самом деле слегка публичная. По крайней мере, так считает слегка омбудсмен и с ним согласны, заседающие в Рийгикогу слегка народные избранники. В Эстонии карьера омбудсменов развивается весьма специфическим способом. И, на мой взгляд, это не случайно.

Кипр против Турции

Кто виноват уже понятно. Остаётся вопрос что делать? Думаю, слишком очевидно, что судебные тяжбы Таллинского и Нарвского муниципалитетов по поводу сохранения русского языка обучения в нескольких школах, не закончатся в Эстонии и придётся искать справедливости в Европейском суде по правам человека.

И здесь у меня хорошие новости. Европейский суд является судом прецедентным. Он действует на основании Конвенции и протоколов к ней, в которых всё изложено достаточно лаконично и неоднозначно. Так, в Первом Протоколе  Конвенции есть статья 2, которая устанавливает, что никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать такое образование и обучение, которые соответствуют их религиозным и философским убеждениям.

Статья не очень внятная и из неё не следует напрямую право получения образования на родном языке. Поэтому здесь важна судебная практика. Хорошо известно т.н. Бельгийское языковое дело, в котором суд не признал права на обучение в школе на определенном языке. Именно на это решение 1968 года любят ссылаться эстонские чиновники. Но есть и недавний прецедент, который позволяет надеяться, что наше дело будет разрешено положительно. Это решение ЕСПЧ от 10 мая 2001 года в деле Кипр против Турции.

Проблема там заключалась в том, что в оккупированном Турцией Северном Кипре были сохранены начальные, но упразднены средние школы на греческом языке, в результате чего греки-киприоты были лишены возможности получать полное среднее образование на родном языке. Европейский суд счёл подобное положение вещей нарушением ст. 2 Первого Протокола Конвенции.

Поэтому, рано расслабляться и опускать руки, всё ещё только начинается. Дорогу осилит идущий.

Мстислав Русаков,

юрист-правозащитник председатель правления объединения «Русская школа Эстонии»

Другие статьи по теме

Позиция

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ВИДЕО

Документы фонда

Устав Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом

Положение о порядке предоставления Фондом поддержки и защиты прав соотечественников пожертвований (грантов и субсидий)

Изменения в Положение о Ревизионной комиссии

Состав Экспертно-правового совета Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом

Положение об Экспертно-правовом совете Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом

Положение о Ревизионной комиссии