Юрист и правозащитник Сергей Середенко, приговоренный эстонским судом к 5,5 годам тюремного заключения за «антигосударственную деятельность», продолжает своё правозащитное дело. Портал «Балтия» публикует подготовленные Середенко фрагменты из апелляционной и кассационной жалоб:
Статья 235-1 Пенитенциарного кодекса (далее ПК), по которой я был осуждён, противоречит статье 45 Конституции (свобода слова).
Согласно ч. 1 ст. 235-1 ПК “Отношение против Эстонской Республики” создание или поддержание отношений с иностранным государством, иностранной организацией или лицом, действующим по заданию иностранного государства, с целью совершения преступления, установленного статьями 231, 232, 233, 234, 234-2 или 235 настоящего Кодекса, – наказываются тюремным заключением на срок до шести лет.
Суд увидел отношения против Эстонской Республике в моих статьях, выступлениях, книгах, то есть в деятельности, которая охватывается статьёй 45 Конституции.
Ст. 45 Конституции устанавливает, что каждый имеет право свободно распространять идеи, мнения, убеждения и прочую информацию в устном, печатном и изобразительном виде либо иным способом. Данное право может быть ограничено законом в целях охраны общественного порядка, нравственности, прав и свобод, здоровья, чести и доброго имени других людей. Кроме того, это право может быть ограничено законом применительно к государственным и муниципальным служащим в целях защиты государственной или коммерческой тайны, ставшей им известной в силу служебного положения, либо информации, полученной ими в конфиденциальном порядке, а также в целях защиты семейной и частной жизни других людей и в интересах правосудия.
То есть в ст. 45 Конституции мы видим вполне исчерпывающий перечень случаев, на основании которых закон может ограничить свободу слова. Однако в этом перечне нет угрозы государственной безопасности, что мне инкриминируется. Следовательно в общем случае свобода слова не может быть ограничена соображениями государственной безопасности
Из этого правила есть исключение. Ст. 130 Конституции предусматривает, что во время чрезвычайного или военного положения в интересах государственной безопасности и общественного порядка, в случаях и порядке, предусмотренном законом, права и свободы лиц могут быть ограничены, и на них могут быть возложены обязанности.
В Эстонии не объявлено чрезвычайного или военного положения. Не было его и когда я совершал свои “мыслепреступления”. В мирное же время свобода слова не может быть ограничена по соображениям госбезопасности.
Харьюский уездный суд, согласившись с тем, что ст. 45 Конституции не допускает в качестве ограничителя свободы слова государственную безопасность, сослался на часть 2 статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее ЕКПЧ), согласно которой осуществление свобод может быть сопряжено с определёнными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.
Международные правозащитные конвенции дают минимальный стандарт защиты прав человека, который может быть расширен национальными законодательствами стран-участниц. Конвенция принята для защиты прав человека. Применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод для ограничений прав и свобод можно смело назвать эстонской Нокией.