Указом президента Российской Федерации создан Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. С 1 января 2012 г. он начал действовать. Учредителями Фонда являются МИД РФ и Федеральное агентство «Россотрудничество», он призван оказывать всестороннюю правовую поддержку в случаях нарушения прав, свобод и законных интересов российских соотечественников. Эта поддержка оказывается путём выделения грантов и субсидий. О целях и задачах Фонда рассказал его исполнительный директор Игорь Константинович Панёвкин.
- Игорь Константинович, с кем работает Фонд?
- Мы работаем с российскими соотечественниками. У нас есть соответствующая законодательная база, где даётся чёткое определение соотечественников. Это важно для, например, тех, кто хотел бы получить в упрощённом порядке гражданство, поучаствовать в Программе переселения и так далее. Для определенных действий Закон обозначает чётко, кто является соотечественником. Вместе с тем, в этом же Законе написано, что всё это «как правило». Значит, есть и исключения. И для Фонда вот это «как правило» является основанием, что мы можем оказывать содействие и правовую поддержку даже тем людям, которые формально могут не считаться соотечественниками в соответствии с действующей законодательной базой.
- Кого я имею в виду? Есть люди, которые просто хорошо относятся к Российской Федерации. Не являясь её гражданами, они могут жить далеко от России, но они, допустим, привержены к российской культуре, ассоциируют себя с Россией, несмотря на то, что у них может не быть возможности ездить на заседания Координационных Советов и активно участвовать в их мероприятиях. Если, скажем, Координационные Советы соотечественников считают тех или иных людей нашими соотечественниками, даже если они не подпадают под определение, которое дано в законе, мы готовы сотрудничать с Координационными Советами и оказывать поддержку таким людям.
- Является ли обязательным для Фонда при принятии решения о выделения средств мнение Координационных Советов организаций соотечественников?
- Мы всегда запрашиваем мнение Координационных Советов по проекту, который к нам приходит. Мы также запрашиваем по ряду проектов мнение Посольств, Министерства юстиции или Министерства иностранных дел, Россотрудничества. Окончательное решение, в любом случае, остаётся за Фондом. Да, по мере необходимости мы учитываем точки зрения, которые высказываются Координационными Советами и нашими загранучреждениями или нашими министерствами и ведомствами. Но если мы считаем, что для Фонда оправдано оказать поддержку в данном конкретном случае, мы принимаем решение самостоятельно.
- Фонд работает только с юридическими лицами?
- У нас есть возможность работать и с юридическими, и с физическими лицами. На сайте Фонда есть типовые правила заполнения заявок для юридических лиц и для физических лиц.
- Какие направления являются для Фонда приоритетными?
- Мы фактически начали свою деятельность с нуля и, естественно, наш Фонд, аппарат которого состоит сейчас из 16 человек, не в состоянии охватить все проблемы, поэтому нам нужны союзники. Союзники у нас на данном этапе - это Центры правовой помощи и поддержки населения, которые мы хотели бы создать в этом году в нескольких государствах. Например, в Молдове, Прибалтике, может быть, на Украине, в Казахстане. Если нам всё это удастся, тогда вопросы правовой помощи и поддержки, которые будут возникать у соотечественников в этих государствах, мы будем сначала переадресовывать на рассмотрение этих Центров правовой помощи.
- Мы надеемся, что эти Центры правовой помощи окажут нам содействие в мониторинге ситуации с правами человека в конкретном государстве. Причём можно говорить о мониторинге в разных контекстах. У нас и другие структуры занимаются мониторингами ситуации по правам человека, например, «Мир без нацизма», но они - по своей линии. Нас интересует оценка действующего законодательства конкретного государства и его соответствие международным стандартам и нормам. Не менее интересен вопрос о правоприменительной практике, потому что на бумаге законы могут быть красивыми, а по факту они могут практиковаться совершенно иначе. Поэтому, если там удастся проанализировать решения судов по конкретным вопросам, которые могли бы затрагивать права и свободы человека или права и свободы наших соотечественников, это было бы очень здорово.
Второе направление для нас - это, собственно, поддержка судебных процессов. То есть, если к нам обращаются за помощью в решении вопросов, связанных с ведением судебных процессов, то мы внимательно это дело рассматриваем. Особенно нас тревожат ситуации, когда судебные процессы ведутся против ветеранов Великой Отечественной войны, против сотрудников силовых структур, которые, якобы, нарушали права человека либо сразу после войны, либо во время войны, либо в конце 90-х годов. В ряде государств пытаются пересмотреть исторические реалии, в том числе поставить по сомнение приговор Нюрнбергского трибунала, осудивший фашизм, нацизм. Под этим предлогом начинают процессы против ветеранов Великой Отечественной. Нас, конечно, очень это затрагивает, и мы будем защищать наших ветеранов, в том числе, в Европейском суде по правам человека и в национальных судах.
- Много ли к вам на данный момент поступило заявок?
- У нас каждый день поступает примерно по 2 - 3 заявки. На рассмотрении находятся порядка 30 - 40 заявок. Есть ещё, помимо заявок, предложения, не оформленные в заявки, с которыми мы тоже работаем. И таких предложений ещё порядка 20 - 30. То есть, у нас сейчас в районе 60 проектов, которые мы будем в ближайшее время рассматривать.
- Какие вопросы затрагиваются в этих заявках?
- Самые разные. Начиная от предложений по созданию Центров правовой защиты. У нас есть заявки на оказание судебной помощи в национальных судах и в Европейском суде по правам человека, на финансирование изданий, правовых рубрик. Есть проекты проведения международных мероприятий: конференций, симпозиумов, круглых столов. Есть заявки на решение конкретных частных вопросов, связанных с разделом имущества, с бракоразводными процессами, с дорожно-транспортными происшествиями.
Но Фонд всё-таки предназначен не для урегулирования семейных конфликтов и не для разбирательств на такие темы, скажем, где-то у кого-то кусочек огорода отобрали или кто-то (как в одной из заявок) поставил гараж слишком близко к огороду одного из наших соотечественников, и он просит оказать содействие в том, чтобы гараж снесли. Есть заявки с просьбой оказать содействие в том, чтобы снизить квартирную плату для некоторых категорий населения. Если в результате мировых экономических процессов квартирная плата повышена, и не только для наших соотечественников, но и для всего населения в данном государстве, то мы здесь тоже не видим оснований для вмешательства.
- То есть, Фонд занимается по большей части гуманитарно-правовыми проблемами: где-то нарушено право на образование на русском языке…
- Совершенно верно. Нас интересуют именно такие вещи. Есть государства, где разница в правах наших соотечественников и коренного населения очень существенна. Она затрагивает и трудовые отношения, и право на обучение на родном языке, право ходить в русские детские сады, обучаться в русских школах и так далее. Вот такие ситуации для нас очень интересны и я думаю, что Фонд будет задействован в них на все сто процентов.
- Вернёмся к созданию Центров правовой помощи и поддержки. Как они будут комплектоваться?
- У нас, когда составляется заявка, в ней указываются исполнители. Например, если взять ситуацию с Молдовой, там будет работать 4 человека. Они знают, сколько заявок будут принимать в день, какое им оборудование нужно, сколько письменных столов, компьютеров, в каком объёме они будут оказывать помощь. Обычно это руководитель проекта, два юриста, бухгалтер. Где-то вот такая схема, но пока однозначно я по этим Центрам правовой помощи не могу сказать на сто процентов, потому что из разных государств об одном и том же пишут, но цены совершенно разные, количество людей разное, количество консультаций, которое они предполагают оказывать, тоже разное.
Мы сейчас хотим сделать какую-то типовую схему. Допустим, для того, чтобы нормально эта структура работала и финансировалась, 4 - 5 человек может быть достаточно. Соответственно, их работу надо обеспечить. Как мы считаем, первоначальное обзаведение оборудованием для того, чтобы эти 4 человека могли работать, это где-то порядка 650 - 750 тысяч рублей. После этого, когда Центр начнёт функционировать, мы посмотрим, как это будет выглядеть в дальнейшем, потому что реально получается: мы берём на долгие годы на себя финансирование этих Центров. Если мы в этом году создадим, а в будущем не сможем финансировать - значит, Центры закроются. Мы должны планировать свои расходы таким образом, чтобы эти Центры финансировались и в будущем году, и через год, и через три. Поэтому количество таких Центров, если мы хотим, чтобы они работали стабильно, не может быть бесконечным. Нам придется выбирать: где, сколько, каких Центров.
- Сколько Центров будет создаваться в каждом конкретном государстве и как на этот процесс будет влиять статистика по количеству живущих там соотечественников?
- Это зависит от государства. Скажем, из Казахстана у нас заявка на, как минимум, 2 центра; из Латвии - на 3 центра; из Эстонии - на 1 центр плюс консультационный пункт; из Киргизии первоначальная заявка была на создание 16-ти. Конечно, мы на это пойти не можем, поэтому с заявителями из Киргизии работаем в том направлении, чтобы как-то оптимизировать их заявку. Я думаю, что на Ваш вопрос мы сможем отвечать по конкретной ситуации, по конкретным предложениям, которые будут поступать.
С одной стороны количество соотечественников в конкретном государстве, конечно, играет определённую роль. Но здесь не только в этом дело, а дело ещё и в том, что есть более, с нашей точки зрения, «проблемные» государства и менее «проблемные». Это не обязательно те, где проживает большое количество российских соотечественников. Мы вынуждены оказывать в первую очередь поддержку там, где, с нашей точки зрения, больше ущемляются права соотечественников.
- С Украины были заявки на создание центра?
- По центру правовой помощи по Украине пока нет заявок. Но мы исходим из того, что с Украины ещё получим соответствующую заявку по линии Всеукраинского Координационного Совета. Видимо, сейчас они заняты другими проблемами, о которых по телевидению последнее время очень активно нам рассказывают (речь идёт о ситуации вокруг принятия Закона «Об основах государственной языковой политики» - Д.Т.) Поэтому, наверное, руки просто не доходят. Но я думаю, в ближайшее время соотечественники с Украины обратится к нам за соответствующей поддержкой.
- Украина - государство «более проблемное» или «менее проблемное» в части нарушения прав соотечественников?
- Думаю, менее «проблемное», чем те, которые мы имеем в виду в первую очередь. Сравнительно. Более того, на Украине живёт много миллионов российских соотечественников, и этот факт даёт им уникальный шанс. Если они консолидируются и смогут свои силы собрать в кулак, то, очевидно, там можно будет решать огромное количество проблем. Даже 8 миллионов соотечественников - огромная сила. Поэтому, многие проблемы они могли бы решать, в том числе, и без помощи нашего Фонда.
- Соотечественники на Украине очень пассивные. Их ассимилируют: сегодня одну русскую школу закрыли, завтра вторую, третью, а шум они не поднимают. Может ли Фонд рассматривать проекты, направленные на преодоление пассивности и повышение активности соотечественников?
- Когда-то Михаил Жванецкий сказал: «Вообще-то в России всё хорошо, только с народом не повезло». Я затрудняюсь на этот вопрос ответить. Как активизировать соотечественников, какими методами, способами, думаю, это должны решать Координационные Советы. Мы готовы рассматривать любые предложения, которые будут исходить от Координационных Советов, но не убеждён, что Фонд самостоятельно должен предпринимать какие-то усилия, чтобы активизировать борьбу соотечественников за их права. По крайней мере, пока не вижу путей и средств для этого.
- То есть - соотечественники сами должны?
- Конечно.
- А может ли Фонд рассматривать заявки по поддержке, восстановлению, реставрации русского культурного наследия за рубежом?
- Это не задача Фонда. Для этого существует масса других возможностей и другие фонды. Есть Фонд «Русский мир», который занимается продвижением русского языка. Министерство обороны призвано заниматься воинскими захоронениями и находящимися на них памятниками... Это не совсем задача нашего Фонда - восстанавливать разрушенные памятники.
- На Украине принят Закон «Об основах государственной языковой политики». На Ваш взгляд, он улучшит положение русского языка?
- Судя по заявлениям общественных деятелей, он призван улучшить ситуацию с русским языком. Но хотелось бы подчеркнуть: давать такие оценки нашему Фонду не пристало, поскольку это выходит далеко за рамки нашей компетенции и за рамки наших основных целей и задач. Пусть этим занимаются политики. У нас, конечно, есть своя точка зрения на этот счёт, но высказывать её от лица Фонда было бы не корректно.
- Распространённость русского языка за рубежами Российской Федерации - очень важный для России геополитический фактор. Сейчас русский язык, а вместе с ним и всё, связанное с общим прошлым и настоящим, активно пытаются вытолкнуть из жизни обществ в целом ряде государств. В этом ряду и государство Украина, где русский является языком коренного населения. Для этого используется ложь, откровенная агрессия и это всё активно финансируется западными структурами, в том числе и государственными. Должна ли Российская Федерация вести агрессивную информационную политику, во-первых, чтобы этому противодействовать, во-вторых, чтобы сохранять свою этнокультурную среду, которая осталась «за рубежом исторической России»?
- Думаю, что слово «агрессивно» здесь не совсем правильное. То, что политика должна вестись - безусловно. Но политика должна базироваться на объективных реалиях. Искусство политики в том и состоит, чтобы в максимальной степени использовать эти реалии и вместе с тем не нарушить межгосударственные отношения. Здесь придётся искать баланс между тем, о чём Вы говорите, о необходимости продвижения русского языка, и тем, чтобы методы, формы и способы продвижения русского языка не противоречили нормам международного права.
Беседовал Денис Татарченко
«Газета для соотечественников Русская ПРАВДА», №15, 2012