10 февраля  в России отмечается День дипломатического работника, учрежденный 31 октября 2002 года указом Президента РФ.

Как отметил в своем поздравлении по случаю праздника глава МИД России Сергей Лавров, сегодня нашей дипломатической службе приходится работать в условиях, когда обстановка в мире очень сильно обострилась.

Как известно, в МИД России работают свыше 10 тысяч сотрудников, в том числе более 3 тысяч — в центральном аппарате в Москве, более 7 тысяч — за рубежом. На сегодняшний день Россия имеет более 146 посольств и 12 постоянных представительств при международных организациях, более 89 генконсульств и 1 консульство. Сегодня многим дипломатам по долгу службы приходится работать в горячих точках.

О профессиональном празднике, современных вызовах перед отечественной дипломатией рассказывают российские дипломаты, работающие как в центральном аппарате МИД России, так и за рубежом.

 

Заместитель министра иностранных дел России Алексей Мешков

- Дипломатия 2000 года и 2016 года – в чем вы видите основные отличия?

- Нельзя говорить, что есть какие-то драматические отличия между 2000 годом и 2016 годом, потому что и тогда и сегодня вся международная система находится в периоде трансформации. Мы все с вами знаем, из какого мира мы ушли, но каким мир будет завтра, с полной уверенностью сказать никто не может. Другое дело, что у разных групп стран, разных государств есть свое видение этого будущего. В районе 2000 года после бомбардировок Югославии достаточно отчетливо проявилось стремление США доминировать на международной арене и, главное, доминировать в процессе глобализации. И сегодня при всей сложности международной ситуации можно говорить о том, что те попытки, которые тогда осуществлялись, сегодня провалились. Сегодня уже все понимают, что построить современный миропорядок по лекалам одного государства невозможно, что на мировой арене появились и растут государства, у которых свое видение мира.

Что касается России, то эти 16 лет были годами активного развития внешней политики, которая, естественно, базировалась на серьезном улучшении нашей экономической ситуации. Начиная с 2000 года шел рост российской экономики, который, я уверен, несмотря на все сегодняшние сложности, возобновится. Конечно, наш голос стал более активно звучать на международной арене, и сегодня фактически нет ни одной мировой и европейской проблемы, которую можно было бы решить без России и в обход России. Это, наверное, главное отличие от 2000 года.

- Вы объездили полмира. Остались ли еще места на карте, где вы хотели бы побывать?

— У многих дипломатов есть такая мечта, которая и мне присуща. Это посещение того континента, куда дипломатов судьба заносит только раз в пять-десять лет. Но она в моем случае неосуществима, потому что речь идет об Антарктиде: туда ездят директора правовых департаментов. Это единственный континент, на котором я не был. Здесь есть и профессиональный интерес к тому, как развивается сотрудничество в Антарктиде.

- Какая из командировок вам заполнилась больше всего?

— В жизни дипломатов командировки делятся на две части – длительные и краткосрочные. Так или иначе запоминаются длительные командировки. Все три у меня были в двух очень интересных странах – это Испания и Италия. Работа в этих государствах по развитию многоуровнего сотрудничества, конечно, запомнилась.

Но, помимо позитивной стороны медали, всегда есть и сложные командировки. Поэтому, наверное, больше всего запомнились поездки в Югославию во время натовской агрессии против этой страны, встречи с нашими военными в Слатине, где был размещен наш контингент миротворцев. Было очень больно смотреть на трагедию, которая разворачивалась в центре Европы, но было и определенное удовлетворение, что именно благодаря усилиям российской дипломатии удалось остановить бомбардировки Югославии, удалось выйти на принятие резолюции Совета безопасности ООН 1244, которая и сегодня является основополагающим документом, определяющим выход из югославского кризиса.

 

Директор Департамента общеевропейского сотрудничества МИД России Андрей Келин

- Дипломатия 2000 года и 2016 года – в чем вы видите основные отличия?

— В 2000 году я работал в штаб-квартире НАТО. Конечно, то, что мы пробовали сделать в отношениях с НАТО тогда, было несколько идеалистичным. Были надежды на создание действительно равноправных отношений с западниками, в том числе с натовцами, что удастся выстроить одинаковую для всех систему европейской безопасности, чего не получилось. К 2016 году мы стали гораздо большими реалистами, научились гораздо лучше защищать именно интересы страны, их отстаивать, правильно понимать. Наверное, стали серьезнее, злее, профессиональнее в каком-то отношении, более уверенными в себе. Больше опираемся на реализм, на настроения в обществе, на то, чем в действительности живут люди. И, конечно, избавились от идеалистических взглядов и представлений.

- Вы объездили полмира. Остались ли еще места на карте, где бы вы хотели побывать?

— Полмира я не объездил, честно скажу. Я работаю в МИД 37 лет, в основном на европейском направлении, поэтому есть еще очень много мест, в которых я бы с удовольствием побывал не только как турист, но и профессионально, в которых бы поработал, начиная от Китая до северных стран. В Исландии не был, много где не был. Земной шар очень большой, и еще есть много белых пятен, где хотелось бы побывать.

- А какая из командировок вам больше всего запомнилась?

— Запоминается больше всего первая командировка. Это была Гаага, Нидерланды. Очень спокойно, профессионально, интересно было. Младший дипломат должен быть мастером на все руки. Я там очень хорошо выучил все языки: у меня нидерландский, французский, английский. Со всеми тремя приходилось в равной степени работать. Французским дипломатам очень нравится, когда с ними говоришь на французском языке.

 

Постоянный представитель РФ в ОБСЕ Александр Лукашевич

— Александр Казимирович, с наступающим праздником. Как планируете отметить День дипломатического работника?

— Здесь, в Вене, он по традиции отмечается достаточно широко, учитывая, что тут представлены сразу три российских дипломатических миссии — две при международных организациях, ООН и ОБСЕ, и наше двустороннее активное посольство. Наш триумвират – продолжение лучших традиций дипломатической службы, которые закладывались в том числе и в Вене. Здесь много памятных мест, связанных с нашими выдающимися дипломатами, и мы будем посещать эти места. И традиционно от лица трех представителей РФ будет дан официальный прием с приглашением гостей. Также, естественно, будем внимательно слушать поздравления министра иностранных дел Сергея Викторовича Лаврова.

Так что мы, конечно, будем заняты приятными хлопотами, вспоминая традиции. В этой связи хочу пожелать всем нашим коллегам хорошего настроения, успехов на нелегкой дипломатической ниве, ну и крепкого здоровья, которое очень нужно в различных ситуациях и при различных дипломатических баталиях.

 

Постоянный представитель РФ при отделении ООН и других международных организациях в Женеве Алексей Бородавкин

- Что за сотрудники работают в миссии? Все ли они опытные дипломаты или есть молодые, подающие надежды?

- Дипломатический состав нашего представительства вполне сбалансирован. На руководящих постах действуют знающие опытные сотрудники, постигшие непростое искусство многосторонней дипломатии. Есть талантливая и быстрорастущая молодежь. Отрадно видеть, что подавляющее большинство дипломатов постпредства работают на своих участках энергично, с интересом, не считаясь с личным временем. В нашей миссии, как и в МИДе в целом, присутствует уникальный, по-хорошему корпоративный дух. Мы не только коллеги, но и  единомышленники. Причем, речь идет как о мидовцах, так и о представителях других министерств – Минобороны, Минэкономразвития, Минздрава и Минобрнауки. Было бы неправильно не упомянуть важный труд тех сотрудников миссии, которые заняты на административно-технических должностях. Без них работа постпредства просто остановилась бы.

- Расскажите, как вы стали дипломатом? Почему вы пошли учиться в МГИМО? По зову сердца или родители – дипломаты? Вы имеете большой опыт руководящей работы в центральном аппарате Министерства и за рубежом. Где, по вашему мнению, сложнее работать?

- В МГИМО поступил потому, что в школе стал интересоваться вопросами внешней политики и международных отношений. Школа была с преподаванием английского языка, поэтому немало ее выпускников пошли учиться в МГИМО и теперь работают в МИДе. Так что, получилось сочетание некой личной увлеченности и "стадного чувства".

Родители были далеки от дипломатической службы. Вспоминаю, что отец, который работал в Госплане СССР, один раз был в короткой командировке в ГДР. Вместе с мамой они побывали на отдыхе в Карловых Варах. Так что, в нашей семье я первый и пока единственный дипломат. Три моих сына выбрали другие карьерные возможности. Может быть, с внуками, которых уже четверо, будет по-другому.

Что касается предпочтений, то мне больше нравится работать в Москве. Но дипслужба – это неизбежная смена декораций. Без опыта загранработы дипломату не обойтись. Это две стороны одной медали.

 

Посол России в Египте Сергей Кирпиченко

— Последние месяцы — не самые легкие для российских дипломатов в Египте. Не жалеете о выбранной профессии? И как, вообще, пришло решение о дипломатической работе? Что повлияло на ваш выбор?

— Честно говоря, выбор профессии пришел не сразу, у меня изначальная мотивация была изучение арабского языка, истории и культуры арабских народов. В этом, естественно, сказалось влияние моих родителей, отца и матери, которые были арабистами и отдали практически всю свою жизнь этому делу. Работали в командировках в арабском мире, продолжали заниматься этим делом, находясь на родине, в Москве.

Когда я поступал в МГИМО, то главным для меня был именно выбор языка. Помню, как на приемной комиссии меня спрашивали: "Вот у вас родители, а сами-то вы будете изучать арабский язык?" Я ответил: "Обязательно, в этом побудительный мотив". И комиссия сказала, это хорошо, потому что среди тех двух больших групп, где преподавался арабский язык на факультете международных экономических отношений, насколько мне известно, я был в единственном числе, кто просился на арабский язык. Для всех остальных ребят, многие из которых стали замечательными арабистами, это был, скорее, случайный выбор, выбор комиссии. А потом уже я занимался на факультете международных экономических отношений, у нас было много профессиональных предметов связанных с торговлей, потому что это было коммерческое отделение. Но по мере ознакомления с торговыми делами меня больше стало тянуть в сторону политической и дипломатической деятельности, и тогда удалось поступить на работу в министерство иностранных дел. Было это в 1973 году.

С тех пор никаких сомнений в пользу выбранной деятельности у меня не было. Наоборот, я считаю, что это самое интересное дело — быть дипломатом в арабском мире, это неисчерпаемая тема. Всегда есть возможность узнать не просто что-то новое, а много нового, поэтому интерес к этому делу не угасает.

- Это было ваше собственное решение или вас подтолкнули родители?

- Нет, это было абсолютно мое собственное решение. Родители подходили к этому делу осторожно, они как раз говорили: учти, что изучение арабского языка дело сложное, трудоемкое, и оно не может быть приложением к чему-то, не может быть хобби. Потому что если делать его хобби, то сил на него явно не хватит. Это должен быть главный выбор. Мало кто даже из арабов, если честно, может сказать, что знает этот язык в совершенстве. Потому что язык, безусловно, особенный, в нем больше исторических, региональных слоев, чем в других мировых языках. Даже просто переезд из одной страны в другую, когда ты сталкиваешься с новым диалектом, представляет новый вызов, новое преодоление.

— В посольстве будут какие-то мероприятия по случаю Дня дипломата, отмечаемого 10 февраля?

— День дипломата отмечается у нас очень широко. Праздник сам по себе молодой, он по времени несопоставим, естественно, с историей дипломатической службы в нашей стране. До сих пор в посольствах и в МИДе, в центральном аппарате, ищут новые формы как его проводить. У нас запланирована целая серия мероприятий, как, впрочем, и в других посольствах. Это и дипломатический прием с участием наших египетских друзей и дипломатического корпуса, это и спортивные соревнования, это обязательно коллективное фотографирование нашего дипломатического состава, чтобы было видно, как он меняется и сохраняется год от года. Конечно, в сложные и даже трагические моменты праздник чувствуется острей, и тем дороже он становится, потому что мы ощущаем смысл своей работы полнее, когда предстоит преодолевать новые проблемы.

 

Посол России в Турции Андрей Карлов

— Был ли для вас выбор профессии случайным или вы стремились на дипломатическую службу? Остались ли на карте мира места, которые еще хотелось бы посетить?

— Я представитель третьего поколения в нашей семье, которое работает на дипломатической службе. Мой дед пришел на работу в МИД в январе 1922 года. Я рос в семье дипломата, и пример моих родителей имел для меня большое значение. В сентябре этого года будет 40 лет, как я работаю в министерстве иностранных дел, и за эти годы я побывал на всех континентах, был даже в такой экзотической и далекой стране, как Фиджи. Где хотелось бы побывать еще? Весь мир объехать не удастся, а вот побывать в той стране, где начинался мой дипломатический путь — в Северной Корее, очень хочется.

Я начал работать в КНДР 13 сентября 1976 года в должности дежурного референта и был последним драгоманом министерства (официальная должность переводчика и посредника между ближневосточными и азиатскими державами и европейскими дипломатическими и торговыми представительствами – ред). В ряде посольств в азиатских странах раньше была такая должность. Коллеги тогда смеялись: не перепутать бы драгомана с драмадером. Но через полгода эту должность упразднили и приравняли к должности атташе.

Я хочу через передать привет своим коллегам, которые работают в МИД, в наших дипмиссиях за рубежом. Поздравляю их с нашим профессиональным праздником – Днем дипломатического работника и желаю им успехов. Надеюсь на новые встречи со своими друзьями.

 

Посол России в Ливии (с дислокацией в Тунисе) Иван Молотков

— Был ли для вас выбор профессии случайным или вы стремились на дипломатическую службу?

— Не могу сказать, что я с пеленок мечтал стать дипломатом. У нас в семье не было дипломатов. Более того, мои родители были, как тогда называлось, технарями — работали инженерами на оборонном заводе.

Тем не менее уже в детстве я увлекся литературой, историей, сначала древней и средневековой, а затем и современной. Когда я учился в школе, родители подписались на очень в то время популярную газету "За рубежом", в которой подробно освещались события в мире, при этом со ссылками на иностранные источники. В это же самое время я начал изучать, не по-школьному, английский язык с репетитором.

Одним словом, уже к окончанию школы я пришел к этой мысли – стать дипломатом. Поступил в МГИМО, где изучал арабский язык, а также все то, что связано с Ближним Востоком. С тех пор, уже без малого 30 лет, здесь и работаю. И не жалею.

— Вы уже долгое время работаете на Ближнем Востоке, в том числе в Египте времен "арабской весны", а с 2012 года отвечаете за дипотношения с Ливией — одной из самых нестабильных стран мира. Что вам помогает работать в горячих точках?

— Думаю, я уже ответил на этот вопрос — привязанность к этим странам и к этому региону в целом.

— Не могли бы вы рассказать о своем обычном рабочем дне?

— Рабочий распорядок дипломата, особенно посла, очень сложно, а подчас невозможно распланировать не то что на завтрашний, но даже на сегодняшний день.

Тем не менее какие-то плановые мероприятия в моей работе присутствуют. Так, с утра я захожу в интернет с целью получить информацию о последних событиях в стране аккредитации, просматриваю свою электронную почту, работаю с документами.

В течение дня встречаюсь, как правило, по предварительной договоренности, с коллегами по дипкорпусу, ливийскими представителями, приезжающими в Тунис (посольство РФ в Ливии было эвакуировано в Тунис в августе 2014 года в связи с резким обострением военно-политической ситуации в Ливии, вызванным ожесточенными столкновениями между группировками – ред.). Посещаю протокольные мероприятия или организую их у себя.

Сразу хочу оговориться – такая "светская" жизнь является важнейшей составляющей нашей работы, поскольку именно в ходе подобных неформальных контактов удается получить весьма ценную информацию.

Особое место в деятельности посольства занимает задача защиты прав и интересов российских граждан, оказавшихся, скажем так, в затруднительных обстоятельствах на территории Ливии. А наши действия в этих вопросах никакими графиками не предусмотришь.

При этом очень часто приходится ломать весь распланированный распорядок в связи с возникающими непредвиденные обстоятельствами – не предусмотренные заранее, но очень важные встречи, какие-то внеплановые события в стране пребывания, новые повороты в судьбе удерживаемых в Ливии россиян.

 

Посол России в Сирии Александр Кинщак

— Какие трудности испытывают наши дипломаты при работе в Сирии?

— Трудностей много. Прежде всего, мы живем здесь в отрыве от семей и от привычного круга общения. Иногда появляется ощущение какой-то изолированности и оторванности от нормальной жизни. Лично мне сложнее всего переносить разлуку с родственниками и друзьями. Хорошо, что время от времени приезжает погостить супруга.

Наконец, и это, наверное, важнее, есть режимные ограничения, связанные с безопасностью. Как только мы приняли решение помочь Сирии силами российских ВКС, в адрес посольства сразу же стали поступать угрозы. Причем речь идет не только об анонимных страшилках. На сей счет имелась достоверная оперативная информация с названиями и замыслами конкретных группировок. Нас хотели наказать за помощь Сирии. Для террористов мы интересная и притягательная цель, удар по которой потом можно успешно "продавать" — мол, смотрите, как наказали русских дипломатов за действия их правительства! Соответственно, нам пришлось предпринять дополнительные меры обеспечения безопасности наших сотрудников и ограничить до необходимого минимума выезды в город.

С другой стороны, в последнее время рабочая нагрузка на посольство увеличилась в разы. Тосковать и печалиться особо некогда. Коллектив у нас сложился хороший, а московское руководство стимулирует работу в военном Дамаске не только достойной оплатой, но и различными поощрениями. Хочу подчеркнуть, что все наши сотрудники приехали в эту командировку добровольно. И не только для того, чтобы заработать денег и решить свои материальные проблемы. Для дипломатов, особенно молодых, это еще и уникальный шанс приобрести в столь специфических условиях новые навыки и умения, необходимые для быстрого профессионального роста.

 

Посол России в Великобритании Александр Яковенко

— Нынешний год объявлен в Великобритании годом русского языка и литературы. Недавно в Лондон приезжала делегация Минобрнауки РФ, и одной из ключевых тем обсуждения было взаимное признание документов об образовании. Удалось ли добиться какого-то прогресса в этой сфере?

— Мы удовлетворены тем, что этот год объявлен годом русского языка и литературы, две страны подготовили обширную программу, которая, с моей точки зрения, будет весьма насыщенной. С британской стороны этим занимается Британский совет. Официальное открытие года культуры состоится 25 февраля здесь в Лондоне. Так что мы с энтузиазмом смотрим на эту культурную составляющую. Что касается взаимного признания документов об образовании, то соглашение практически готово, но тормозится британской стороной по политическим мотивам. Как только климат российско-британских отношений станет несколько лучше, британская сторона пойдет на подписание этого соглашения. В нем, естественно, заинтересованы британские университеты, которые лоббируют подписание соглашения о взаимном признании документов об образовании, но этот вопрос не решен.

— Обобщая сказанное, Александр Владимирович, не могли бы вы перечислить наиболее перспективные направления развития двусторонних связей?

— Сейчас трудно говорить о перспективных направлениях, потому что прежде всего важен политический климат. Но после того, как отношения улучшатся, можно рассчитывать на развитие политического диалога, потому что Россия, исходя из своих прагматичных внешнеполитических интересов, выстраивает отношения со всеми странами без исключения. Мы рассчитываем на то, что британцы перестанут чинить препятствия своему бизнесу, развивать отношения с Россией. Мы думаем, что к этому времени сложатся условия для развития научных контактов и получат новое развитие отношения в области культуры, потому что всегда есть возможность расширить свое взаимодействие, тем более что две страны связывает давняя история культурных связей.

 

Посол России в Узбекистане Владимир Тюрденев

-Ключевые принципы российской внешней политики в полной мере определяют и направления взаимодействия Российской Федерации и Республики Узбекистан – нашего стратегического партнёра и союзника в Центральной Азии. Российско-узбекские отношения носят дружеский и взаимовыгодный характер, развиваются по восходящей линии и имеют огромный потенциал.
Хочу подчеркнуть, что душой российско-узбекского сотрудничества являются населяющие наши страны народы, для которых исторически характерно признание исключительной ценности духовных и культурных взаимосвязей. Они основываются на многолетних традициях уважительного отношения друг к другу, дружбы и взаимовыручки, общем видении того, каким должен быть современный мир, понимании и поддержки принципов уважения права каждого народа определять свою судьбу без навязывания каких-либо «рецептов» извне. Именно поэтому, я уверен, у российско-узбекского сотрудничества, которое является полноформатным и охватывает как двусторонние, так и международные аспекты, хорошее будущее.

 

Посол России в Азербайджане Владимир Дорохин

- Прежде всего, позвольте поздравить Вас с профессиональным праздником – Днем дипломатического работника Российской Федерации. Вы уже 7-й раз отмечаете его в Азербайджане. Как за эти годы изменился взгляд российской дипломатии на Азербайджан?

-  Мы стали ближе в понимании друг друга. Принципы были заложены двумя лидерами – Гейдаром Алиевым и Владимиром Путиным. Это – безусловное признание и уважение суверенитета друг друга, взаимное сотрудничество. Реализуя эти принципы, мы накопили богатый опыт, и благодаря этому сейчас лучше знаем, что каждый из нас значит друг для друга. Что может сделать друг для друга, а что не может. Без иллюзий и идеологических предпочтений. Остаемся каждый самим собой, проводим каждый самостоятельную линию, но при этом хорошо сотрудничаем.

Россия воспринимает Азербайджан как прагматичного и предсказуемого партнера. Мне кажется, что и в Азербайджане Россию так же воспринимают. Из Москвы в сторону Азербайджана дуют хорошие ветра. За семь лет здесь я не могу припомнить ни одного плохого слова, которое раздавалось бы из Москвы в адрес Азербайджана. Это позитивный процесс. Взаимное доверие – большая ценность, которая особенно важна в нынешней непростой мировой ситуации.

- А как изменилось Ваше восприятие Азербайджана как гражданина России, который семь лет работает в нашей стране?

- Когда я собирался в Азербайджан семь лет назад, я практически ничего не знал про страну. Дома про вас ничего серьезного-то и почитать не было. Хотя к тому времени Азербайджан уже 14 лет был независимым государством, в России написали о нем всего одну книгу. Поэтому, конечно, пришлось начинать с чистого листа. Сегодня, по прошествии семи лет, я настолько привык, что даже не знаю, что и сказать (смеется) - чужая она мне, иностранная или не иностранная.

- В этой истории были разные периоды. Сейчас, похоже, один из сложных. Элементов конфронтации в мировой политике видится больше, чем элементов сотрудничества. Сегодня Россию на Западе больше критикуют. Как в этих условиях работается российскому дипломату?

- Я в дипломатии больше 40 лет. Были разные периоды. Нынешний – один из самых драматических. Я – человек, не любящий конфронтацию. Мне больше нравится обсуждать вопросы сотрудничества, чем высказывать претензии и заявлять протесты. Но сейчас именно такой период. Россия оказалась «обложенной» с разных сторон. Против нас введены санкции, наша политика многим не нравится, нас критикуют, от нас требуют вещей, с которыми мы не можем согласиться.

Что дает силы нам, дипломатам, которые на этом пути работают? Уверенность в правильности пути, по которому мы идем. Нас пытаются наказать только за то, что мы не принимаем мир, в котором один единственный центр пытается присвоить себе право определять все – в том числе, какой стране существовать и какому режиму оставаться, а какому нет. Мы с этим не можем согласиться. И думаем, что это позиция отвечает не только интересам России, но и интересам всего мира. Друзей и союзников у нас гораздо больше, чем может показаться через публикации в заангажированной прессе, заявления отдельных лидеров, которых цитируют направо и налево. У нас нет такого ощущения, что мы в глубокой осаде, что нас никто не понимает, вокруг нас одни враги. И это придает нам силу.

Я чувствую это понимание и в Азербайджане. Здесь доброе отношение к России и искренняя заинтересованность в том, чтобы мы развивались нормально, и чтобы та позитивная роль, которую мы хотим играть на международной арене, была реализована. Поэтому работать в Баку мне как послу комфортно.

 

Посол России в Австралии Владимир Морозов

- Посольство участвует и в поддержке россиян, живущих на пятом континенте. Здесь работа идет в основном через организованный Совет соотечественников. Я знаю, что несколько учеников русских школ смогли в прошлом году поехать в Россию, руководители Совета побывали на съезде соотечественников в Москве, выделяются некоторые средства для русских организаций. Эта поддержка была бы более весома и целенаправленна, а результаты работы Совета более убедительны, если бы соотечественники, а их в стране более 50 тысяч, получали бы информацию, кому и на какие цели были направлены средства.

- Вы правы, Совет Российских Соотечественников в Австралии (СРСА) проводит широкую разноплановую работу, как с австралийскими, так и с российскими учреждениями и организациями, в том числе, помогая Посольству и другим российским ведомствам и фондам реализовывать правительственную Программу работы с соотечественниками, проживающими за рубежом, на 2015 — 2017 гг. Совет является независимой структурой, которая, насколько мне известно, сейчас разрабатывает свой новый устав. Думаю, ваша организация, как член Территориального координационного совета Нового Южного Уэльса, имеет право внести предложение о включении в него требования более строгой отчетности СРСА перед своими членами, нежели чем это было ранее. Это вполне нормальное требование к отчетности любой организации.

- Вы работаете в Австралии около шести лет. Что вас наиболее привлекает здесь и какие трудности в работе испытывали за эти годы?

- Везде бывают свои сложности, и Австралия на этом фоне, конечно, не исключение. Но общие впечатления от работы здесь у меня положительные и в будущее наших двусторонних отношений я смотрю с оптимизмом. У нас с Австралией много пока еще не раскрытого потенциала и интересных перспектив, которые, я не сомневаюсь, со временем будут успешно реализованы.

 

Посол России в Йемене Владимир Дедушкин

- Как складывается работа российского посольства? В каких условиях приходится работать дипломатам? Сколько россиян остаются в Йемене?

- Безусловно, наше посольство работает в непростых условиях военного времени. Численный состав периодически меняется. В целом работают около двух десятков человек. Это необходимый минимум для нормального выполнения основных служебных функций и обеспечения надлежащих условий безопасности. Посольство поддерживает регулярную связь с Москвой, информируя о текущей ситуации в Йемене.

Общую численность российских граждан, находящихся в Йемене на постоянном жительстве после нескольких этапов эвакуации, осуществленных нашими спецрейсами и военными кораблями, определить сложно. Можно сказать, что она сократилась до нескольких сотен. В основном это жены и дети йеменцев, которые пока не планируют покидать страну. Все желающие уже вывезены.

По материалам РИА "Новости", ТАСС, "Интерфакс", газеты "Единение" (Австралия), пресс-службы посольства России в Азербайджане, посольства России в Узбекистане.