В Германии памятники Второй мировой находятся на особом положении, что закреплено документально. Власти оперативно реагируют на случаи вандализма и, по счастью, игнорируют редкие призывы «убрать русские танки из центра Берлина». Однако дискуссии о дальнейшей судьбе советских мемориалов или пересмотре их исторического значения все же ведутся.
В Берлине, на месте финальной битвы за Победу над «коричневой чумой», расположены три архитектурно-мемориальные группы, посвященные павшим красноармейцам. Известный на весь мир «Воин-освободитель» с ребенком на руках в Трептов-парке, комплекс с памятником советскому солдату и настоящими советскими танками Т-34 в Тиргартене и мемориал Шёнхольцер Хайде в районе Панков. Рядом с каждым из них расположены воинские захоронения.
Статус памятников и всех советских военных кладбищ закреплен в отдельной главе договора, заключенного между ФРГ, ГДР и державами-победительницами во Второй мировой. После объединения страны в Договоре о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве между СССР и Германией, который подписали Михаил Горбачев и Гельмут Коль в 1990 году, было оговорено, что немцы должны заботиться о советских памятниках, обеспечивать их долговременное содержание и ремонт. Сейчас, по данным управления сената Берлина по городскому развитию, на три мемориала ежегодно выделяется 350 тысяч евро, не считая миллионных сумм в случае реставрации. Садовым уходом на их территории занимается крупная компания Grün Berlin GmbH.
Самый большой советский мемориальный комплекс за пределами бывшего СССР находится в Трептов-парке. Чтобы поклониться «Воину-освободителю», нужно пройти немного в глубь парка вдоль реки Шпрее, буквально по костям, ведь здесь похоронены 7000 советских солдат, погибших в боях за вражескую цитадель. Вообще же, по мнению Хельги Кёпштайн, в 2006 году выпустившей книгу «Советские памятники в Берлине», история трех советских мемориалов началась с возникновения огромных стихийных «братских могил». Как несложно догадаться, в конце войны людей — и гражданских, и немецких солдат, и павших красноармейцев — хоронили везде, где придется. В Трептов-парке также появились советские захоронения. Однако, когда летом 1945 года было предложено открыть здесь главное советское военное кладбище, немецкие городские власти пытались возражать. Кроме того, что парк, разбитый еще в XIX веке, считался любимым местом отдыха берлинцев, переносить сюда большое количество могил было опасно, поскольку район известен высоким уровнем грунтовых вод. Предлагались разные варианты, но советские коменданты все-таки выбрали именно Трептов, а затем и Шёнхольц.
Прототипом «Воина-освободителя» стал советский солдат, уроженец Кемеровской области Николай Масалов, вынесший трехлетнюю немецкую девочку с поля боя. После создания ГДР площадь вокруг мемориала превратилась в главное место праздников, парадов и пионерских утренников. В 90-х здесь нередко проходили митинги левых сил против неонацистов. Отметим, что ни общественникам из ГДР, ни политикам объединенной Германии так и не удалось убрать с постаментов, составляющих ансамбль памятника, цитаты Сталина — вполне интернациональные и миролюбивые. Дискуссии об этом идут до сих пор, но плодов пока не принесли.
Интересна история реставрации мемориала. Когда в 2003 году пришла пора обновить детали монумента, его разделили на 44 части и отправили на семь месяцев на остров Рюген. Только голова солдата весила 1,5 тонны. Всего же на последний ремонт потрачена весьма внушительная сумма — 1,5 млн евро.
Мемориал в Тиргартене — единственный в Западном Берлине. Он был заложен сразу после освобождения Берлина на символическом перекрестке — в непосредственной близости от Рейхстага, на пересечении автомагистралей — осей Север–Юг и Восток–Запад, которые гитлеровский архитектор Альберт Шпеер начал возводить для «столицы мира Германии». Здесь покоятся 2500 павших в битве за Берлин красноармейцев.
Мемориал, расположенный на центральной улице, неизбежно вызывает интерес у детей и взрослых — многие не прочь сфотографироваться с танками и гаубицами. Практически всегда здесь слышна русская речь: туристы из России традиционно проявляют большой интерес к памятникам, посвященным Великой Победе.
«Можно выделить две категории интересующихся: просто туристы, которые помнят про войну и хотят отдать дань уважения, многие покупают по пути цветы. Но есть и те, чьи родственники здесь погибли, и они едут в Берлин, чтобы целенаправленно посетить военные кладбища: на могилку к отцу, деду или прадеду», — поясняет руководитель экскурсионного проекта Berlinwalks.ru Сергей Лукичев.
С танками в Тиргартене связана нашумевшая история. Весной нынешнего года газеты «Бильд» и «Берлинер цайтунг» подали петицию в бундестаг с требованием убрать советские танки из центра Берлина в связи с позицией России по украинскому вопросу. «Прочь с русскими танками от Бранденбургских ворот» — примерно так озаглавили свое обращение ведущие бульварные издания страны. Далее следовал текст обращения: «Бундестагу предлагается принять решение об удалении русских танков с мемориала в берлинском районе Тиргартен. Основания: в то время, когда русские танки угрожают свободной демократической Европе, мы не хотим видеть никаких русских танков у Бранденбургских ворот». Стоит отметить, впрочем, что даже в этом, антироссийском по духу заявлении журналисты сделали важную оговорку: «Мы не хотим этим предложением отказать в уважении и почтении к памяти о неизмеримых страданиях и жертвах русского народа во Второй мировой войне. И мы думаем, что память о похороненных на территории мемориала солдатах Красной Армии будет и далее достойно сохраняться».
Разумеется, последовала волна комментариев общественных деятелей и политиков. Некоторые из них подписали петицию, другие высказались резко против. Уполномоченный представитель канцлера Георг Штрайтер отверг любую возможность удаления танков и выступил с официальным обращением, в котором было отмечено: «Правительство Германии уважает существующую особую форму памяти о погибших в годы Второй мировой войны бойцах Красной Армии».
Это же подтвердила «Культуре» и представитель сената Берлина Анке Вюннике. По ее мнению, газетная петиция не учитывала исторический фон и значение мемориала. «Расположенные в Берлине три комплекса по сей день служат напоминанием о том, какими ужасными могут быть последствия войны и насилия. Они — свидетельство принесенного Красной Армией освобождения от диктатуры национал-социализма. Танки и гаубицы сегодня не представляют никакой военной угрозы, здесь проходят мероприятия в память о жертвах войны, их посещают ветераны и родственники погибших солдат. Германия заботится обо всех трех расположенных в Берлине памятниках, и никакие изменения не предусмотрены».
«Убрать танки» не только невозможно по закону, это могло бы разрушить мемориальный ансамбль. Так считает профессор искусств Штефани Эндлих: «К счастью, танки не могут быть удалены. Немецкое население, видимо, быстро забыло о жертвах, которые понес советский народ в этой войне. Только этим можно объяснить то, что легкомысленное и глупое предложение вызвало столь бурный общественный резонанс. Кстати, если я не ошибаюсь, эти танки принадлежали 1-му Украинскому фронту. Тем абсурднее кажется предложение об их удалении именно в связи с событиями на Украине».
…Роща Шёнхольц — территория в Панкове, на земле которой покоятся 13 200 советских солдат. Здешний мемориальный комплекс ввиду своей удаленности от туристического центра германской столицы привлекает внимание не столько бульварной прессы, сколько вандалов-граффитистов. Как правило, надписи и рисунки не носят политического подтекста. Их можно встретить и в других местах Берлина. Но кроме «безобидных художников», памятник полюбили охотники за ценными металлами. «Особенно серьезной считается кража металлических элементов (прежде всего медных и бронзовых частей), что вызывает значительные повреждения. Логично предположить, это связано со значительным ростом мировых цен на металлы», — сетует Анке Вюннике.
Для защиты от воровства и вандализма во время последнего ремонта монумента, который завершился год назад и обошелся в 10,5 млн евро, рядом установили систему видеонаблюдения.
Власти Берлина стараются по возможности быстро исправлять мелкий вред, наносимый хулиганами. Впрочем, известны и случаи реальной войны с памятниками. Так, на те же танки в Тиргартене в ночь на 9 мая 2010 года вандалы нанесли красной краской надпись на немецком языке «Убийца, вор и насильник». Организаторы не успели удалить ее к началу памятных мероприятий, запланированных на День Победы, но завесили плакатом «Мы победили вместе».
Известен также случай вандализма на советском военном кладбище в районе Марцан, когда трое немецких подростков, увлеченные экстремистскими идеями, нарисовали свастики на 29 могилах. В 2013 году на военном памятнике в берлинском районе Бух вандалы не ограничились нанесением символов Третьего рейха и написали слова «Пытка, насилие, изгнание, убийство. Оккупанты, убирайтесь! 8 мая 45 мы не празднуем».
«Это долгий немецкий спор: как оценивать Советскую армию в конце Второй мировой войны — как армию-освободителя с точки зрения, распространенной в ГДР, или как оккупантов, как это принято в западногерманской общественности, — напоминает историк Габи Дольф-Бонекемпер. — Отсюда и чувства, с которыми советские памятники воспринимаются в сегодняшнем Берлине. Но тем не менее они стоят, и никому из серьезных людей не придет в голову сказать, что солдатские кладбища должны быть убраны».
В свою очередь, «защитница танков» Штефани Эндлих уверена, что памятники привлекают многих людей, но их восприятие осложняется формой советских мемориалов: «Каждый памятник — это выражение определенного периода как содержательно, так и художественно. И многие другие памятники в городском пространстве сегодня до сих пор с трудом можно понять». По мнению Штефани Эндлих, «советские памятники могут восприниматься как любопытный реликт старых времен».
А вот Хельга Кёпштайн вообще не видит здесь темы для обсуждений: «Для двадцати трех тысяч солдат, которые похоронены в Берлине, победа и путь домой были так близки. А для тех, кто ждал их дома, как это больно было — осознавать, что любимые покоятся в чужой земле... Конечно, мы, немцы, должны без всяких договоров заботиться и охранять кладбища советских солдат. Еще одно наше предназначение — донести до будущих поколений, что эти красноармейские кладбища — часть нашей немецкой истории».
В общем, благодаря тому, что немцы в массе своей законопослушны, сами жестоко пострадали от фашизма и не изжили до конца вину перед человечеством, состояние памятников воинам-освободителям в Берлине очень достойное. Не может не радовать и то, что конъюнктурные выпады, инспирированные желтыми изданиями, не дают результатов. С другой стороны, власти и общественность стараются «понять чувства» вандалов, совершающих свои набеги из идеологических побуждений. Это неминуемо приведет к активизации неонацистов накануне важнейшей памятной даты — 70-летия Берлинской наступательной операции. А значит, приближается и пора особенной концентрации внимания для немецких правозащитников, организаций соотечественников, русскоязычных журналистов, проживающих в Германии, а также Россотрудничества и нашего МИДа.