Что необходимо сделать для того, чтобы позиция российского гражданского общества была более широко представлена на таких значимых международных площадках, как Совет по правам человека ООН? Об этом рассуждает председатель Совета Российского общественного института избирательного права Игорь Борисов.
- Недавно вы принимали участие в работе 29-й сессии Совета по правам человека ООН. Каковы были цели и задачи российских правозащитников на этом мероприятии?
- Мы затронули две важные и актуальные темы текущей повестки дня. Любого российского правозащитника прямо или косвенно не могут обойти стороной события на юго-востоке Украины. Причём по различным направлениям: начиная с фундаментальных прав человека - права на жизнь - и заканчивая экологией, поскольку происходящее там наносит большой урон природным ресурсам и экологии в целом. Это первое направление, по которому я выступал на пленарном заседании СПЧ ООН. Цель - привлечь внимание к тем событиям, которые к сожалению, как выяснилось, очень слабо освещаются на этой международной площадке. За два дня работы Совета по правам человека ни одна организация, а их выступило более 50, не затрагивала темы Украины, кроме российской делегации. Либо здесь идёт перекос в организации работы ООН и конкретно Совета по правам человека. Либо специализированно предпринимаются атаки на ООН с целью исказить её реальное предназначение, для которого эту организация создавалась 70 лет назад.
Вторая тематика - это уже специализированная тема: мы делали круглый стол на «полях» сессии Совета ООН, посвящённый проблемам в организации современных демократических процедур. Ведь посмотрите: практически все перевороты, социальные взрывы, ввод иностранных вооружённых сил в современном мире замешаны на праве участия населения в управлении делами государства. Это и Ближний Восток, и север Африки, и Югославия, с которой всё начиналось, и практически все страны Содружества Независимых Государств.
И сегодня мы видим, что отсутствует международная организация, которая бы занималась выработкой универсальных стандартов наблюдения за выборами. Институт международного наблюдения используется сегодня в политических целях в угоду группы государств либо каких-то крупных финансовых корпораций, которые пытаются осуществить рейдерский захват ресурсов той или иной страны. Особенно заметные подобные процессы вокруг нефтересурсных стран Ближнего Востока либо нефте- и газопроводов, по которым эти ресурсы отправляются в соседние страны. И здесь речь не о правозащитном измерении, а всё больше прослеживается политическая или экономическая выгода.
Поэтому мы призвали Совет по правам человека поддержать инициативу Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна – с его благословения в конце 2013 года была создана Всемирная ассоциация избирательных органов, которая насчитывает сегодня более ста участников. И основная целью этой организации - защита прав и свобод человека, а не политическая целесообразность, как, к сожалению, сегодня работает ряд региональных организаций. Это, прежде всего, европейские региональные организации, работающие в этой сфере – БДИПЧ ОБСЕ, Парламентская Ассамблея ОБСЕ, Парламентская Ассамблея Совета Европы, Парламентская Ассамблея стран НАТО, Европейский Союз.
Участники круглого стола единодушно подтвердили, что такая проблема ощущается практически на каждых общенациональных выборах, и есть необходимость работы в этом направлении именно под эгидой ООН - для выработки универсальных стандартов международного наблюдения, чтобы вернуть этот международный институт на правозащитные рельсы.
По результатам работы Совета по правам человека ООН мы отметили, что повестка дня сессии сильно отличалась от реальной действительности и была «искажена» не только по содержательной части (целый ряд «правозащитников» отрабатывали определенные установки и заказы), но и по географии проблематики. Самыми многочисленными оказались выступления правозащитников из Марокко.
- То есть там сейчас находится самая главная мировая проблема?
- Да, судя по выступлениям на площадке Совета, у нас нет проблем с ИГИЛ, с Сирией, с Украиной, вообще нет других горячих точек, где гибнут люди. А вот в Марокко нарушаются права, включая права сексменьшинств. Создаётся такое впечатление, что мировое сообщество в лице Совета по правам человека ООН обязано отвлечься от всех проблем и срочно обратить внимание на ситуацию, которая сегодня сложилась в Марокко.
Конечно, мы озабочены таким искажённым положением вещей. Поскольку Совет по правам человека - это высший орган после комиссара ООН по правам человека, который занимается правозащитной деятельностью и является «высшей инстанцией» по этой проблематике в мире. Но повестка, модальность этих совещаний - она какая-то виртуальная, оторванная от реалий, искаженная, как нам кажется, по чей-то воле. Кто задаёт эту модальность и почему так происходит, нам непонятно. И мы считаем, что нужно более широкое вовлечение в эти процессы правозащитников, которые видят проблемы и могут доносить их до сведения Организации Объединённых Наций.
- Сегодня мы практически не видим и не слышим реакции западных правозащитных организаций по поводу Украины. Какая у них позиция?
- К сожалению, их действительно не слышно и не видно. Чувствуется, что ряд правозащитных организаций, как показывает практика, работают именно по политической указке из Вашингтона. В конфликте на юго-востоке Украины погибли уже тысячи (по некоторым оценкам - десятки тысяч), но эта тема не звучит. И на наш взгляд, это косвенно подтверждает, кому выгодна война на Украине. Повестка СПЧ забита обсуждением проблем регистрации однополых браков, ограничения прав сексменьшинств, запрета гей-парадов – вот этим почему-то занимается многочисленные участники СПЧ, судя по выступлениям, которые там были представлены. Конечно, мы дождёмся резолюции по результатам 29-й сессии и надеемся, что всё-таки организаторы и официальные органы ООН, которые являются модераторами этой площадки, сделают свои заключения. Но ООН нужно реагировать на вызовы современности, принимать какие-то превентивные меры. Невооруженным глазом видно, что вся активность, весь огромный потенциал СПЧ сегодня направлена не в то русло, которое требует правозащитная деятельность.
- Власти США заявили, что будут распространять борьбу за права сексменьшинств на другие государства. Получается, что ООН выступает тут как своего рода инструмент политики США?
- Мы посмотрим, как будут реагировать официальные лица ООН. Но модальность этому процессу сегодня задана, и складывается впечатление, что дирижируют этим процессом именно из США.
- Что касается России: каким образом нашим правозащитникам необходимо использовать эти международные площадки, чтобы доносить свою точку зрения?
- Позиция здесь одна. Я считаю, что министерство иностранных дел России делает свою работу, достаточно результативно и с пользой дела, но в то же время надо обращать внимание на постоянно меняющиеся тренды в политике - как внутренней, так и внешней. Президент России неоднократно обращал внимание на то, что нужно внимательно прислушиваться к гражданскому обществу, обращать внимание на его запросы и инициативы. Мы, как правозащитники, считаем, что такая работа сегодня необходима. Я лично обращался к министру иностранных дел на ежегодной встрече с правозащитниками с предложением, что нам необходима какая-то консолидирующая помощь со стороны МИД. Речь идёт о создании неформального совета либо площадки - она может быть даже виртуальной – для российских правозащитников, которые бы обменивались своим позитивным опытом. А у России есть, чем гордиться и есть, что продемонстрировать миру, в том числе и в вопросах организации и обеспечения правозащитной деятельности. Консолидирующая помощь МИД способствовала подготовке международных мероприятий - как минимум, в части систематизации проводимых международных мероприятий, перевода значимых материалов НКО, оптимизации и планирования выступлений и т.д. и т.п. И мы могли бы уже внутри нашего сообщества распределять время выступлений, чтобы каждый день на площадке любой сессии СПЧ ООН звучала русская речь. В этот раз за два дня русская речь прозвучала, к сожалению, только один раз. Такая диспропорция искажает истинную картину того, что происходит в мире, и какова роль России в разрешении международных конфликтов и защиты фундаментальных прав и свобод человека.
Как правило, сессия СПЧ ООН очень продолжительная, меняются составы делегаций и многие просто не обращают внимание на то, что прозвучало ранее. В этот раз мы выступали только два дня, и представители делегаций других стран, для которых эти проблемы также имеют значение, но приехавших позже – Азербайджана, Белоруссии, Сербии, Молдавии… – просто не в курсе, что эта тема обсуждалась и в России есть НПО, с которыми можно вести диалог и пытаться решать проблемы на уровне гражданского общества. Тем не менее, МИД России, его профильные департаменты и постоянные представительства ведут большую работу в этом направлении, но ее надо просто немного активизировать и адаптировать к запросам общества и пользоваться той возможностью, которую предлагают правозащитники.
- Мы же видим на примере тех же защитников прав сексменьшинств, что они берут численностью. Они присутствуют на всех площадках и преподносят свою тему так, что создаётся впечатление, что это главная на сегодня проблема человечества.
- Действительно, в Женеве создается впечатление, что вокруг одни представители сексменьшинств. Они активно и агрессивно выступают на всех международных площадках. И спикер, ведущий мероприятие, понимает, что он обязан отразить эту тематику в своём заключении. А выступление российской делегации, которая была одной из 50, он может и не упомянуть. Но если бы таких выступлений было два-три, он был бы обязан это отражать и включать в итоговый документ.
- Вы сказали, что началась консолидация среди российского правозащитного движения. Есть такие тенденции?
- За последние три года увеличилось число российских правозащитных организаций, имеющих официальный консультативный статус при ЭКОСОС ООН. Это как раз и даёт право организациям выступать на подобных мероприятиях, вносить предложения в повестку дня и давать предложения по результатам каждой сессии. И в этом вопросе как раз активное содействие и помощь оказывает министерство иностранных дел Российской Федерации.
Теперь нужно просто объединить разрозненные усилия этих организаций, имеющих официальный консультативный статус при ЭКОСОС ООН. Мы представляем различные сферы, наш ресурс и потенциал востребован и в России. Но мы также должны показывать и проблемы, которые существуют сегодня в мире, чего не хватает в рамках ООН для усиления правозащитной работы. И многое зависит не от нас. Зачастую направления и тренды задаются на площадках международных межгосударственных организаций под влиянием количества, а не «качества» выступающих. И мы, также, как и государственные органы, вынуждены считаться с той риторикой и аргументацией, которую они нам дают в рамках своих итоговых документов.
- Надо максимально использовать все эти площадки, чтобы российская точка зрения также звучала?
- Три сессии СПЧ ООН ежегодно проходят только в Женеве. Ещё есть различные организации и структурные подразделения при ООН - также правозащитные, но они работают по своей тематике и своему плану. И здесь нужно несколько формализовать работу, о чём мы просим МИД – консолидации и объединения усилий в работе неправительственных организаций, чтобы мы «закрывали» наибольшее количество международных площадок. И чтобы точка зрения гражданского общества России была услышана.