В начале февраля в Будапеште было официально открыто советское мемориальное кладбище Керепеши, реставрацией которого российская сторона занималась более двух лет. Президент Владимир Путин во время официального визита в Венгрию 17 февраля посетил Керепеши.
«Если каждое поколение будет что-то менять, от истории ничего не останется»
Реставрационные работы на советском участке Керепеши начались в 2012 году на деньги депутата-единоросса Андрея Скоча и его фонда «Поколение». Ранее Скоч финансировал реставрацию русско-советского кладбища в китайском городе Далянь (бывший Порт-Артур), а после того, как президент Дмитрий Медведев в рамках визита в Китай посетил кладбище Порт-Артура, Скочу предложили восстанавливать советские мемориальные комплексы в Восточной Европе. В 2012 году была закончена реставрация советского кладбища в венгерском Секешфехерваре. Мемориал на Керепеши стал третьим зарубежным проектом «Поколения». Все объекты реставрировала российская компания «Ресстрой».
«Когда мы сюда приехали, все было перекошенным, заброшенным, мрачным,— вспоминает главный реставратор советского мемориала Ольга Чужикова, гендиректор «Ресстроя».— И большие обелиски, и малые стелы разрушались, бетон потрескался, фундаменты глубоко ушли в землю. Венгерское кладбище Керепеши — это пантеон в центре столицы, здесь похоронены известные люди, национальные герои. Многие надгробия — настоящие произведения искусства. И рядом с этим великолепием располагался заброшенный советский участок, который представлял Россию в очень невыгодном свете».
Перед реставраторами стояла сложная задача: с одной стороны, нужно было вписать советское кладбище в мемориальный комплекс Керепеши, с другой — сохранить прежнюю стилистику. «Кладбище должно было остаться национальным, российским, нельзя было копировать европейские памятники,— объясняет гендиректор «Ресстроя».— И это правильно, ведь если каждое поколение будет что-то менять, от истории ничего не останется».
До Второй мировой войны восточный участок, прилегающий к венгерскому мемориальному комплексу Керепеши, не предназначался для захоронений. Первые могилы появились во время тяжелых боев за Будапешт в 1945 году: бои шли по всему городу, в частности, и на территории нынешнего кладбища. Здесь же располагался советский госпиталь, и умерших от ран бойцов хоронили прямо в траншеях. Как только бои стихли, по всему Будапешту стали собирать тела бойцов и свозить на Керепеши — кладбище находилось в центре города, сюда ходил трамвай, и это облегчало работу похоронных команд. После войны останки советских воинов переносили сюда и из других городов Венгрии — большинство лежат в братских могилах. Это одно из крупнейших кладбищ Восточной Европы, на нем похоронено около 7 тыс. человек. После войны кладбище увеличилось: здесь хоронили военнослужащих и членов их семей из расквартированной в Будапеште Южной группы войск; есть участки с детскими могилами.
В 1956 году, во время Венгерского восстания, подавленного советскими войсками, кладбище заметно выросло — на нем хоронили военнослужащих, погибших за несколько месяцев боев. А совсем рядом, на венгерской части Керепеши, можно увидеть могилы бойцов за освобождение Венгрии от советского режима. Раньше советские могилы от венгерских отделял высокий забор, но сейчас его нет. Вместо забора — низкая, ручной ковки, ограда, в которой лавровые венки сплетаются с георгиевской лентой. Вместо ворот — каменные входные столбы. Межправительственное российско-венгерское соглашение запрещало убрать ограждение, но реставраторы сделали его почти незаметным, и это позволило визуально объединить советский мемориал с венгерским пантеоном Керепеши. Объединяющим фактором стал и материал, из которого делали памятники, стелы, часовню,— это венгерский известняк, из которого построены почти все старые здания в Будапеште.
В результате реставрационных работ здесь встроили оросительную систему для растений (весной и летом на газонах цветут маки и лапчатка), проложили гранитные тротуары и дорожки. Все бетонные памятники заменили гранитными, при этом их первоначальный вид сохранен; стоящие по отдельности обелиски объединили в больших цветочных клумбах, закованных в камень; на малых стелах вместо железных звезд появились гранитные; а центральный обелиск украсила небольшая звезда — такого же золотого цвета, как и крест на маленькой часовне. По словам реставраторов, у кладбища появился стиль, оно стало легким, почти воздушным.
Маленькую часовню спроектировала архитектор Юлия Андреева. Благодаря наклонным пилонам часовня как бы поднимается над кладбищем и окончательно вписывает его в архитектурный облик большого Керепеши. Часовней российские реставраторы гордятся — говорят, что это произведение архитектурного искусства.
О конфессиональной принадлежности людей, лежащих на этом кладбище, напоминают и надписи на входных воротах — всего их четыре: на иврите, церковнославянском, арабском и латыни. В переводе на русский все они звучат примерно как «Покойтесь с миром».
Восстановление советского мемориала в Керепеши не ограничивалось строительными и реставрационными работами. Во время послевоенных перезахоронений потерялись имена многих военнослужащих, и множество людей на этом кладбище оказались безымянными. До начала работ таких было более двух тысяч человек.
«Когда мы здесь впервые появились, мы увидели газоны, окруженные тротуарным камнем, в центре которых стояли вертикальные доски с надписями: «Захоронено 520 человек», «Захоронено 580 человек»,— вспоминает Чужикова.- Это были могилы людей, перезахороненных из разных городов Венгрии».
Сейчас вместо газонов — курганы, на каменных основаниях которых выбиты имена погибших и надписи, сообщающие о фактах перезахоронений.
Историко-архивная работа началась практически одновременно со строительной и реставрационной: искали в объединенной базе данных Министерства обороны РФ, анализировали сводки боевых донесений, в которых командиры сообщали имена погибших, место и обстоятельства смерти. Порой в таких донесениях находили и информацию, откуда был призван боец и даже имена родных. Исследовались архивы Южной группы войск, в которых также можно было найти сообщения о смерти военнослужащих. Помогли и материалы, предоставленные Международным Красным Крестом — каждое перезахоронение фиксировалось именно их протоколом. «Мы подняли сводки боевых донесений, находили имена, сверяли их со списками Красного Креста и так понимали, кто же похоронен на Керепеши»,— рассказывает Чужикова.
По ее словам, более полутора тысяч человек обрели имена в результате этой работы. Около 500 остаются неизвестными. Для них в каменных плитах на братских могилах остались пустые места — когда-нибудь их тоже впишут.
Скоро в Венгрии закончат работать над большой электронной поисковой базой Керепеши, советский мемориал тоже будет в нее включен, и получить информацию о похороненных здесь советских солдатах можно будет в интернете.
«Вы себе не представляете, сколько людей до сих пор ищет своих близких,— говорит гендиректор «Ресстроя».— Это до сих пор очень чувствительная тема и для нас, и для венгров».
«Это общая история, общая трагедия»
«Я не скрывала, что мои родные воевали под Воронежем,— говорит Ольга.— Коллеги-венгры рассказали о своих родных. Мы сразу расставили все по местам. Не надо было делать реверансов, надо было просто работать. Но в процессе работы напряжение ушло. Мы сделали работу хорошо, а здесь ценят такой подход. Я поняла, что нас зауважали».
Воспоминания о войне для венгров и сегодня остры — недалеко от здания парламента, на набережной, расположен мемориал памяти жертв Холокоста в виде детских ботинок, женских туфель и мужских башмаков. Здесь, на берегу Дуная, в 1944-1945 годах расстреляли около десяти тысяч евреев.
В самом центре Будапешта, на площади Свободы, стоит памятник советским воинам-освободителям. А напротив него, на другой стороне площади, по инициативе правительства появился монумент, изображающий пострадавшую от фашизма Венгрию: орел, символ нацистской Германии, нападает на скорбного ангела. Памятник установили в прошлом году, и с этого момента на колючей проволоке висят листовки, в которых активисты выражают свое несогласие с концепцией памятника: по их мнению, памятник снимает с Венгрии, союзницы Германии, ответственность за события Второй мировой войны. Власти листовки не трогают, теперь они — одна из местных достопримечательностей.
Если воспоминания о войне связаны с покаянием, то отношение к Венгерскому восстанию против советской власти, вспыхнувшему в 1956 году, здесь остается по-прежнему неоднозначным. По официальным данным, во время подавления мятежа погибло 2652 венгерских гражданина и около 700 советских военнослужащих. Многие венгры расценивают эти события как начало освободительного движения за независимость.
Венгерский закон об отрицании диктаторских режимов запрещает использование советских символов — герба СССР, красного флага, пятиконечной звезды. За демонстрацию такого символа на публике могут привлечь к ответственности. Запрет не касается воинских кладбищ, на которых советские символы считаются не идеологическими, а историческими.
«Для меня примером служит воронежский священник, который поставил три креста в степи над могилами венгерских солдат. Это потом уже между Россией и Венгрией появилось межправительственное соглашение об уходе за воинскими могилами, и только после этого могилы были приведены в порядок. Но тот священник был первым,— рассказывает Ольга Чужикова.— На кладбище не может быть противоречий. Какими сложными и страшными ни были события 1956 года для венгров, здесь лежат советские мальчишки, у которых все детство заняла война, а потом они здесь полегли, выполняя приказ. Какими бы сложными ни были эти события для русских — с другой стороны ограды лежат венгерские мальчишки. Так бывает. Это общая история, общая трагедия. Она может стать поводом к постоянному миру или к новой войне, но это зависит от нас».
«Зачем воевать, если все уйдем на два метра вниз?»
Для председателя Координационного совета российских соотечественников в Венгрии Татьяны Керн события последней недели — повод для оптимизма. Татьяна работает на АЭС «Пакш» и говорит, что расширения станции на два блока здесь ждали давно.
Прагматичность, которую демонстрирует венгерская власть в отношении России, по ее мнению, помогает выстраивать двусторонние отношения: сейчас в Венгрии большое количество бизнесменов считают, что нужно налаживать связи с Россией. За последний год, по словам Татьяны, венгерская экономика многое потеряла: снизилось количество туристов из России, россияне перестали покупать здесь недвижимость. В стране многие убеждены в том, что это происходит исключительно из-за европейских санкций, а не из-за снижения уровня жизни в самой России.
— У Европы мало информации о России, но сейчас я чувствую, что отношение к России меняется, к ней поворачиваются лицом.
— И это несмотря на события на Украине?
Татьяна вздыхает.
— У меня отец украинец, мать русская, но ее родня до сих пор живет под Харьковом,— говорит она.— Я не могу с ними говорить по телефону, они боятся. Мне больно и горестно: как мы могли к такому прийти? Для меня Россия — это все. Украина — это моя родина. Как это с нами случилось? Вы видели на Керепеши могилы венгерских и советских солдат? Они лежат совсем рядом. Воевали, а теперь в одной земле. Неужели этого урока нам мало? Неужели нельзя 70-80 отведенных нам лет прожить в мире? Зачем воевать, если все в итоге уйдем на два метра вниз?
Координационный совет российских соотечественников, по словам Татьяны, старается быть вне политики, его задача — расширение культурных связей между Венгрией и Россией, но война изменила все. События на Украине заставляют начинать день с новостей и заканчивать ими.
Я спрашиваю Татьяну, откуда она узнает новости о России.
— Тут многие смотрят Russia Today,— говорит Татьяна.— Это связь с Россией.
Как многие выходцы из России, каждый год 9 мая она приходит на Керепеши. Несмотря на то что воспоминания о событиях 1956 года для венгров по-прежнему остры, муж-венгр всегда сопровождает Татьяну. Она убеждена: если уважаешь страну, в которой живешь, то и страна тебя уважает:
«Я 35 лет здесь живу. В Венгрии много смешанных семей. Мы отмечаем и католические, и православные праздники, у нас два Рождества, две Пасхи. Уважение друг к другу помогает преодолевать те комплексы, которые еще недавно определяли наши отношения. Сейчас меняется взгляд на Россию, люди становятся спокойнее. Наш премьер не постеснялся сказать, что ошибался. Даже на уровне муниципальных советов все изменилось: нас поддерживают, помогают проводить дни российской культуры в городах, во всем идут навстречу, считая, что это способствует нормализации российско-венгерских отношений. Россия, уделив внимание Венгрии, тоже многое приобрела. Я вижу, как здесь стали интересоваться нашими обычаями, культурой, стали много читать о событиях советского периода. Так что Россия, реставрируя Керепеши, в каком-то смысле реставрировала и отношения с Венгрией».
«А как еще сказать им спасибо?»
Депутат Госдумы Андрей Скоч — о том, зачем восстанавливать кладбища.
-Это уже третье кладбище, которое реставрирует ваш фонд. Почему вы этим занимаетесь? Вас попросили?
-Попросили. Но я же сам из Белгорода, у нас там около 160 братских могил, которые наш фонд тоже восстанавливал. Многие наши ветераны из Белгорода воевали в Венгрии, рассказывали об этом. У меня два деда воевали, один погиб в Польше, но я не смог пока найти его могилу. А как еще сказать им спасибо?
-А кто попросил?
-Военные. Кто точно, уже не помню. Сразу после Порт-Артура подошли, рассказали, что в Восточной Европе есть такие заброшенные кладбища.
-Реставрация кладбища — это дорогой проект?
-На реставрацию советского кладбища на Керепеши мы потратили около 14 млн долларов, хотя сначала планировалось меньше. Но там памятники стояли без фундаментов, не было дренажной системы. Потом реставраторы выбрали самый качественный камень для обелисков, ограду ковали в Москве, часовню решили строить — все это сделало объект более дорогим. Но хотелось, чтобы это было сделано качественно, на долгие годы и не требовало больших усилий по уходу.
-А кто будет ухаживать за этим кладбищем?
-Между Россией и Венгрией есть межправительственное соглашение, которое определяет, что мы ухаживаем за их кладбищами в России, а они — за нашими в Венгрии. В Воронежской области огромное венгерское воинское кладбище, за ним ухаживают местные власти. Это с Китаем было сложнее: в России нет такого типа китайских мемориалов, а в Китае — большое русское-советское кладбище Порт-Артура.
-И там надо платить за уход за кладбищем?
-Там огромная территория, если на Керепеши всего 1,5 гектара, то на кладбище Порт-Артура — 5,5 гектара. Там и работать было гораздо сложнее, чем в Венгрии. За содержание этого кладбища в Китае наш фонд платил 150 тыс. долларов в год, но в этом году мы уже не платим, будет договор между Китаем и Россией, который определит порядок его содержания. Там есть нюансы: за советским кладбищем китайские власти готовы ухаживать, а вот за русским кладбищем, царских времен, не очень хотят. У них особенное отношение к этому периоду истории, считают, что это была война империалистических держав. Но мы-то не разделяем могилы — для нас и там, и там русские лежат.
Публикуется в сокращении.