Спецпредставитель президента по взаимодействию с организациями соотечественников за рубежом Александр Бабаков рассказал в эксклюзивном интервью "Голосу России" о том, из чего складывается сотрудничество с соотечественниками и какие факторы являются наиболее важными в этой сфере (АУДИО).
- Александр Михайлович, здравствуйте!
- Здравствуйте!
- Прежде всего, я хочу поздравить вас с назначением на этот пост. С этого момента прошло ровно два месяца. Что вы успели сделать за это время?
- Я бы сразу хотел начать с того, что данное назначение является продолжением той политики, которую сегодня руководство нашей страны осуществляет в отношении наших соотечественников. Я хотел бы процитировать президента Путина, который сказал, что роль соотечественников, постоянно проживающих за рубежом, требует основательного осмысления.
Многие хотят быть полезными на своей исторической родине, хотят поддержать ее. Я думаю, что можно было бы продолжить эти высказывания, но смысл их заключается в том, что мы должны осознавать на фоне тех масштабных преобразований, которые стоят перед нашей страной, участие не только наших граждан, но и тех, кто считает себя исторически связанными с нашим государством, тем, кому не безразлична судьба России.
Для всех этих людей немаловажно вовлечение именно в конкретный, конструктивный процесс преобразований, происходящих в России. Я здесь бы очень был признателен всем, в том числе и СМИ, от которых зависит очень многое.
Именно донесение этой инициативы, того, что делается для реализации этой инициативы. Поэтому сразу вернусь к вашему вопросу и скажу, что, конечно, два месяца – это достаточно малый срок, но мне удалось осуществить контакт практически со всеми институтами, которые занимаются этими проблемами. Сразу оговорюсь, что роль специального представителя не предполагает вмешательства в те дела, которые ведут сегодня огромное количество наших организаций.
Надо отдать им должное, усилия этих людей не пропадают даром. Даже не буду перечислять их все. Существует правительственная комиссия по делам соотечественников (МИД, Россотрудничество, Госдумаи Совет Федерации,УФМС) и многие другие общественные и политические организации.
Поэтому здесь речь идет о координации отдельных направлений. Потому что тема соотечественников - она касается абсолютно всех сфер нашей жизни. Здесь, на мой взгляд, было бы важным и полезным для меня выбрать те участки, в которых я мог оказать наибольшее содействие тем структурам, которые сегодня уже ведут работу в этом направлении. Не дублируя, ни тем более, заменяя их, но дополняя их усилиями и теми возможностями, которые представлены спецпредставителю президента. Это не только статусные вещи. Это еще и контакты.
Мой депутатский опыт показывает, что тема народной дипломатии – это тема, которая в значительной степени может дополнить любые официальные структуры, поскольку она уходит на те отношения, которые не всегда могут быть формализованы. С другой стороны, уже первый опыт и общение с представителями, организациями наших соотечественников за рубежом показал, что, например, тема консолидации, организации соотечественников является наиболее приоритетной.
Если мы говорим о том, как помогать, то мы должны помогать и отдельно взятым нашим соотечественникам, но существует гораздо больше возможностей помогать структурно, формально организованным нашим соотечественникам. Тем более что речь идет не только о нашей помощи, но и том, что они будут гораздо лучше представлены в тех государствах, где они проживают. Потому что там тоже государственные институты предпочитают общаться уже с некой формализацией наших соотечественников. Думаю, это направление будет одним из важных.
- Александр Михайлович, какие у вас есть инструменты? Или вы, как один из моих коллег назвал вас, "омбудсмен" соотечественников?
- В каком-то смысле, наверное, да. Это ближе. Хотя это не наше русское слово. Но если говорить о том, что оно вошло в практику, в лексикон, который используют общественно-политические деятели, да и простые граждане, то, наверное, ближе к этому понятию. Потому что непосредственных институтов у меня нет. Но у меня есть возможность в рамках этой программы обращаться практически к любым ведомствам, организациям.
Эти два месяца показали, что они с большим уважением, не только из-за статусности, а из-за важности самой темы, относятся не просто к просьбам, а к предложениям поучаствовать в тех или иных направлениях. Мы знаем, что в конце октября будет в Санкт-Петербурге проводиться Всемирный конгресс соотечественников. Он имеет определенные временные традиции.
На мой взгляд, постоянная, рутинная, текущая работа более важна, потому что жизнь наших граждан за рубежом или тех людей, которые входят в категорию "соотечественник", она наполнена огромным количеством мелочей, в решении которых важна позиция России.
Мы должны ориентироваться на то, каким образом Россия декларирует общее отношение к нашим соотечественникам. Здесь я сразу бы сказал, что немаловажным является тема, например, языка. Статуса русского языка в том или ином государстве. Мы понимаем, что здесь существуют разные уровни. В каких-то государствах можно бороться и работать в направлении признания федерального статуса русского языка, где-то регионального, но сам факт того, что мы должны как государство российское демонстрировать, что нам не безразлично то, каким образом наши соотечественники сохраняют историческую привязанность к России, а именно: через культуру, образование, и, как следствие, через основу всего этого – русский язык, то этой работой мы будем демонстрировать свое истинное, серьезное отношение к нашим соотечественникам.
- Очень важный вопрос. Как ученые говорят – прежде всего, нужно определиться с терминами. Потому что половина всех ошибок именно из-за недопонимания терминов. Александр Михайлович, кто такие соотечественники за рубежом? Это люди, которые говорят по-русски, когда-то жили в России, хотели бы вернуться в Россию?
- Вы говорите, скорее, о следствиях. Если мы говорим о причине, то, на мой взгляд, мы должны рассматривать в качестве соотечественников тех людей, которые по разным причинам покинули нашу страну в совершенно разные периоды времени. Под нашей страной я понимаю не только нынешнюю Россию, но и СССР, и ту Россию, которая была до Советского Союза. Это наше государство, которое прошло в своем развитии определенные стадии развития. Но оно сохранило главное: свою историю, культуру, дополнив ее, конечно, современными реалиями.
Но русский язык как был сто, двести, триста лет назад, так и остался русским языком. Если мы говорим об успехах нашего государства, то они как были, так и остались. Да, у нас были проблемы. Мы о них тоже говорим сегодня. Это тоже реалии нашего времени. Я думаю, что мотивация людей, которые покинули наше государство, она была совершенно разная. Но я уверен, что у всех наших соотечественников есть нечто общее. Они связаны с нашей историей. Они связаны с нашим государством тем, что им дорого. У каждого что-то свое. Но всегда найдется что-то, что связывает его с нашим российским государством. На мой взгляд, гуманитарная тема как раз позволяет объединять этих людей, не разъединять. Сегодня мы создаем условия для возвращения. Есть такая программа.
- Я еще спрошу у вас об этом обязательно.
- Но я хочу сказать, что этой же программой не исчерпывается все то, что мы хотели бы дать нашим соотечественникам. Потому что мы уважаем их мнение.Да, они приняли решение, но если в этом принятии решения сохранилось основное – они не порвали окончательно и навсегда с российским государством и продолжают говорить на русском языке, если они не просто интересуются, а передают своим детям и внукам русскую культуру, искусство, историю…
Это говорит о том, что это то, что является базой духовного воспитания внутри этой семьи. Поэтому нам очень важно, чтобы наши сегодняшние преобразования в государстве воспринимались адекватно нашими соотечественниками при сохранении этой основной ценности. Я думаю, что у нас есть все основания рассчитывать, что развивая, создавая условия для того, чтобы им было легче поддерживать свою духовную, историческую, культурную связь с российским государством, мы тем самым обеспечиваем не просто продвижение в те страны, где живут наши соотечественники, идей современного российского государства, но также и того, что все мы гордимся нашим богатством.
- Я не случайно задал вопрос об относительном определении соотечественника. Несколько лет назад, если вы помните, были вполне активные разговоры и даже действия в направлении наделения наших соотечественников за рубежом неким документом – удостоверением, паспортом… В этом направлении тогда, если я ничего не путаю, кампания, в общем, сошла на нет. Предполагаете ли вы двигаться в этом направлении сейчас?
- Я уже сказал, одним из направлений моей работы я вижу консолидацию организации соотечественников. А если это произойдет, то у каждой организации или страновой спецификации возникнет что-то свое, особенное, которое формализует наших соотечественников, придаст им тот или иной статус. Но для меня здесь существуют достаточно понятные шаги, которые мы можем предпринять.
Здесь я бы сконцентрировался на том, чтобы выработать некий документ, удостоверяющий личность нашего соотечественника. Потому что я сказал, что каждый воспринимает по-разному. Кто-то в третьем поколении является эмигрантом, но мы должны его не документом привлечь к активному участию в том, что происходит в России, а скорее определенными шагами.
Он должен иметь определенный статус в посольстве. Он должен иметь возможность получить визу по упрощенной процедуре. Что это будет? Даже может, не будет универсального решения, может, это будут страновые характеристики. Может, будет универсальное решение. Может, это будет бесплатная виза, долгосрочная виза, упрощенная процедура визы. Все это сегодня уже делается и идет поиск этого решения. Уверен, что это правильный путь. Существует некая карта, которую предпринимает к реализации многие государства Европы (Польша, Словакия). Они имеют плюсы и минусы.
- Да. Карта поляка.
- Не уверен, что это решение, но надо повнимательнее изучить, посмотреть. Главное другое. Мы сегодня должны найти не формализацию отношений, а создать условия, при которых наши соотечественники будут уверены, что они всегда востребованы в нашем государстве. Кто-то, может, примет для себя кардинальное решение возврата (переселение), а кто-то, может, примет решение частого посещения России, может, кто-то примет для себя решение позитивной пропаганды того, что происходит в нашей стране для того чтобы привлечь тех людей, которые сегодня являются его друзьями, проживающими рядом с ним, которые мало знают Россию, но хотят больше знать, и которые могут знать больше.
Не надо забывать, что огромное количество наших соотечественников достаточно успешные люди. Добившиеся успехов не только в бизнесе, культуре, искусстве, но и во всех сферах этой жизни. Немаловажно, что есть призывы нашего государства к сотрудничеству. У нас есть тема Сколково, модернизации нашего государства, привлечения инвестиций.
Эта тема многократно может быть усилена в связи с тем, что наши соотечественники, состоявшиеся люди, осознанно не только в силу исторических корней, но и с пониманием того, что российское государство осознает связь и ответственность перед соотечественниками, создавая им определенные условия, привлекает их для этого. Тогда многократно будет усилен эффект от их сотрудничества с нашим государством.
- Может быть, никакая карта не понадобится.
- Да. Однозначно.
- Александр Михайлович, наверняка вы знаете, что очень многие страны в таких случаях приводят в пример Китай, рассматривают своих соотечественников, диаспору за рубежом как своих агентов и ждут от них вполне конкретных дел. Мы посылаем нашим соотечественникам за рубежом послание – несите все в дом (в Россию), или мы хотим сказать – ребята, вы все там на местах живете, знаете, что вокруг вас происходит, и давайте вы там будете не то что флагом махать, но рассказывать всем, будете нашими агентами на местах.
- То, что вы привели в качестве примера, наверное, в чистом виде не может быть использовано в нашем случае. Но, сразу оговорюсь, достойны уважения позиции многих государств, которые очень трепетно и очень серьезно работают со своими диаспорами.
Я хотел бы продолжить эту тему и сказать, что наши соотечественники – люди, которые самостоятельно приняли для себя решение покинуть страну по каким-то причинам, которые у каждого свои. Но многие из них сегодня готовы сохранить и даже усилить свои контакты с Россией, потому что кто-то видит для себя возможность дополнительной самореализации, кто-то видит для себя возможность усиления собственных позиций в том государстве, в котором он проживает.
Многие могут видеть усиление собственных позиций, исходя из гордости за страну, с которой исторически связаны, родились. Ведь очень важно, что человек не должен стыдиться произносить слова "я из России". И не только наши граждане, которые живут в России, но и те, кто покинул ее. Причем я не собираюсь разбираться в этих мотивах, но соглашусь с вами, что если наши соотечественники будет крайне заинтересованы в любой сфере сотрудничества с Россией, то они должны понимать, что российское государство сделало для этого максимум.
Вы привели пример Китая. Это действительно факт, что на старте реализации реформ Дэн Сяопина была возможность реализации этих реформ, в том числе благодаря тому, что китайцы, проживающие за рубежом, не просто поверили в это, а приняли самое активное участие в этом. Не только в финансировании, но и в реализации этих реформ.
Когда мы говорим сегодня о нашем периоде развития России, то эти реформы не менее масштабны. И очень было бы желательно, чтобы в тех сферах, где люди могут себя увидеть полезными, наши соотечественники приняли самое активное участие.
Более того, если мы говорим о том, в каком качестве их рассматривать, то я бы не использовал слово "агенты", потому что у нас русский язык дал некий специфический оттенок этому слову. Я бы скорее рассматривал наших соотечественников как партнеров.
Мой жизненный опыт показал, что я, посещая в качестве депутата различные международные организации, например, Парламентскую Ассамблею Совета Европы, сталкивался с тем, что о России знают больше те, кто в ней никогда не жил. К сожалению, это практика. И как только ты не просто начинаешь сам рассказывать, а когда ты привлекаешь людей, приглашаешь их, и даже не только не в Москву, и желательно не только в Москву, а проводишь их по регионам, вы знаете, я не буду называть сто процентов, но в 99 процентах случаев люди, которые знают о России только из публикаций, причем местных СМИ, а не из литературы или книг, совершенно кардинально изменяли собственную позицию по отношению к России.
Я не говорю, что они сразу бросались в объятия и говорили, что "теперь этон аша вторая родина, мы любим ее". Но они меняли свою позицию на 180 градусов. Они говорили "не может быть". Не только из-за того, что они увидели своими глазами экономические преобразования, нет, они сталкивались с простыми людьми, увидели их открытость. Я не буду дальше рассказывать, мы себя можем хвалить очень долго.
Но я хотел бы сказать, что как раз люди, которые могут нам в этом помочь, - это наши соотечественники, потому что мы усилим и их позицию. Ведь у них тоже есть свое реноме, они живут в каком-то определенном месте, и их ассоциируют с Россией. Так вот желательно, чтобы их ассоциировали не с проблемами, не с негативом, а с позитивом. Я бы их рассматривал в данном случае как, скорее, партнеров в том, что сегодня делает Россия.
- А вы не боитесь, что эта поддержка со стороны российского государства может в некоторых случаях навредить, в Прибалтике, например, или в определенных местах Средней Азии?
- Примеров негативных я бы привел гораздо меньше, чем позитивных. На мой взгляд, такая открытая понятная позиция российского государства никак не навредит. Потому что, как показывает практика, уважают сильного. Что это значит? Если наш соотечественник чувствует за своей спиной позицию российского государства достаточно уверенную, стабильную и перспективную, то ему легче отстаивать свои собственные права. И здесь стесняться этого не надо.
Мы же не говорим о вмешательстве во внутренние дела тех или иных государств, Боже упаси. Но если мы сталкиваемся и сами видим постоянно, что другие государства защищают интересы тех или иных своих граждан, проживающих за рубежом, через борьбу за СМИ, за тот же язык, на котором издаются эти СМИ, и так далее, почему мы этот пример не можем использовать для себя? Почему мы должны быть слабее в этом аспекте? Мы должны быть сильнее, потому что мы, действительно, на мой взгляд, потенциально точно сильнее, экономически мы гораздо сильнее, духовно. Потому что одна ситуация, что у нас проживает такое количество национальностей, это уже обогащает всех.
Более того, посмотрите, примеров очень много, Израиль тот же. Там парадоксальная ситуация: люди, которые уехали туда, столкнулись с тем, что их никогда не называют по той национальности, с какой они уехали. Россия, на самом деле, уже завоевала имя в мировой истории, и это им нельзя потерять. Поэтому мы должны просто протянуть руку помощи нашим соотечественникам для того, чтобы не просто создать им комфортные условия.
Само собой, мы должны быть заинтересованы в том, чтобы защищались их права, уважались их принципы, но надо исходить из прагматики. А почему мы не можем рассчитывать на их помощь? Мы должны рассчитывать на их помощь. Более того, через их адекватное отношение к нашим реформам, я повторюсь, мы увидим отношение других.
Ведь что характерно для сегодняшних западных стран, например? Важны рекомендации. Ни один человек серьезный не приедет с серьезным бизнесом, например, или серьезным проектом в государство, где он не знает никого. Но наши соотечественники могут быть гарантами и проводниками для тех людей, которые хотят реализовывать проекты, но опасаются. А этот мостик может обеспечить более комфортный приход серьезных проектов в нашу страну, потому что люди будут больше доверять.
- Как я и обещал, конкретный вопрос относительно программы переселения соотечественников. Она заканчивается в 2012 году. Что будет дальше? Этот проект будет продолжен, изменен, трансформирован?
Насколько я понимаю, действие программы не закончится к 2012 году, оно продолжится. Думаю, что эта программа должна даже усилиться. Потому что мы сегодня обнаруживаем даже внутри российского государства потребность в правильной миграционной политике, учитывающей не только специфику регионов, интересы регионов, но и разрыв в экономическом и культурном развитии наших регионов. И дополнение, привлечение наших соотечественников из-за рубежа, оно в какой-то степени может стабилизировать ситуацию.
Потому что приезжают люди, которые накопили определенный опыт других государств. И неважно, какого уровня, но сегодня мы рассчитываем, что их опыт, я даже не беру уровень образования, но практический опыт, и главное, что некие элементы той культуры, которые есть на Западе, они были бы полезны для сравнения. Я никогда не был сторонником такого безоговорочного уважения другого опыта. Вернее, я его уважаю, но я не сторонник того, что его на сто процентов можно применить. Но любой опыт полезен.
Прошу прощения, может быть, я не совсем удачный пример собираюсь привести. Почему говорят, что в России красивые женщины? Это связано с тем, что у нас смешение национальностей. У нас нет однобокого развития, и это тоже обогащение. Культура обогащается, когда элементы иной культуры проникают в нее, когда мы не спорим о том, кто сильнее, а просто взаимообогащаемся.
Программа перемещения наших соотечественников – не только дань уважения тем людям, которые приняли решение о возвращении в Россию, но мы, в том числе, обеспечиваем определенное обогащение внутри страны.
- Еще один момент, очень важный, на мой взгляд. Вы уже затрагивали эту тему, я имею в виду русский язык. Мы говорим - "да, поддержка русского языка, да, фестивали проводятся, да, книги печатаются". Не думаете ли Вы, что нужна какая-то не государственная программа, но комплекс мероприятий, который двигали бы русский язык за рубежом с опорой на вполне конкретные материальные ценности? Я имею в виду, деньги надо платить.
- Вы правы на сто процентов. Конечно, институтов, которые занимаются русским языком, достаточно много – и Фонд русского языка, и те структуры, которые с ним сотрудничают, обеспечивают пропаганду русского языка. Но в чем, на мой взгляд, можно и нужно помогать здесь еще больше?
Существует огромная потребность не только среди наших соотечественников, но, как показал мой опыт, даже среди иностранных граждан в изучении русского языка как второго, третьего, четвертого. И по разным причинам. Потому что некоторые видят перед собой перспективу сотрудничества с Россией, некоторые видят перспективу приезда в Россию. Но русский язык уже имеет серьезный стимул для изучения. Согласен с Вами, что нужна централизованная программа, которая позволила бы осуществить относительно небольшие вложения. Прежде всего, во что? Это преподаватели, это помещения, если не школы, то курсы. Это делается во многих государствах при посольствах. Но если мы можем говорить об усилении этого влияния, то мы должны здесь понимать, что это, конечно, стоит денег.
Я могу привести пример Сербии. Государство, которое не только православное, но которое на кириллице пишет и говорит. И даже там, может быть, у нас еще не исчерпан весь потенциал в создании условий для того, чтобы обеспечить необходимые условия для изучения русского языка. Хотя там сохранилось огромное поколение, которое изучало русский язык как обязательный. Но в этом плане мы должны сделать максимум.
С этого начинается основное. Потому что если мы создаем условия для изучения, то следующим шагом обязательно должны стать СМИ, телевидение. Обязательно. Хотя Интернет позволяет нам решать многие другие задачи, но телевидение все равно пока еще играет большую роль. Радио обязательно. И мы понимаем, что с помощью этого создаем инструмент для укрепления позиции русского языка в том или ином государстве. Поэтому уверен, что здесь есть еще тема для разговора. И я очень рассчитывал, что мне удастся, может быть, в переговорах понять позиции многих наших институтов и ведомств, где нам совместно поискать ресурсы для того, чтобы усилить позицию русского языка за рубежом.