Информационное агентство Associated Press опубликовало данные, которые шокировали многих американцев. Согласно этим данным, 80% наших сограждан в течение определенного периода жизни либо не имеют работу, либо живут на грани бедности, либо опираются на различные государственные программы. В качестве главных причин такой экономической нестабильности и «ускользающей американской мечты» AP назвало возрастающую глобализацию экономики США, упадок производства, которое создавало множество хорошо оплачиваемых рабочих мест, и расширяющуюся пропасть между богатыми и бедными жителям нашей страны.
Как в этом плане обстоят дела в русскоязычной общине США? Много ли у нас по-настоящему богатых людей, и если да, то в каких сферах деятельности? Насколько велик разрыв между богатыми и бедными? Насколько силен наш средний класс? Какие группы русскоязычных иммигрантов можно отнести к малоимущим? Кто им помогает, и насколько развита в нашей общине традиция благотворительности? С этими и другими вопросами мы обратились к известным людям – социологам, бизнесменам, представителям благотворительных организаций.
«Богатство – понятие растяжимое, - сказала нам Лидия Вайнберг – директор Русского отдела UJA-Federation of NY. – Среди русскоязычных ньюйоркцев не так уж много очень богатых людей, и они, как правило, Нью-Йорком не ограничиваются, а живут в нескольких странах, имея виллы на юге Франции, дома и бизнесы в России и. т.д. Но в целом таких «супербогачей», я думаю, не больше одного процента…»
Что касается среднего класса, то, по мнению г-жи Вайнберг, критерии принадлежности к этой прослойке изменились. Если лет 10 назад человек, зарабатывающий 100 тысяч в год, считался представителем среднего класса, то сейчас планка поднялась гораздо выше. Тем не менее, за последние пять лет число русскоязычных ньюйоркцев, которых можно отнести к среднему классу, намного возросло. «Наш средний класс достаточно крепок, потому что среди нас много профессионалов – врачей, адвокатов, бизнесменов, и т. д., то есть людей с хорошим, стабильным заработком, - говорит Лидия. - Важно также отметить, что по своему уровню «русский» средний класс намного выше, чем в других этнических группах».
По мнению г-жи Вайнберг, бедных в нашей общине, к сожалению, тоже немало – это и пенсионеры, живущие на пособие (SSI), и некоторые студенты, и люди, которые потеряли работу в связи с кризисом и до сих пор не смогли её найти. Это также многие выходцы из постсоветских стран, которые приезжают сюда, выиграв грин-карту. Как правило, они получают пособия, бесплатные медстраховки и т. д. А потом привозят сюда своих родственников, которые, в свою очередь, тоже «садятся» на пособие…
«Кто больше жертвует денег на благотворительность? Это очень больной и важный для меня вопрос, - говорит Лидия Вайнберг. - Проработав 8 лет директором Русского отдела крупнейшей в Америке благотворительной организации UJA-Federation, я могу считать себя экспертом. В связи с тем, что культуры благотворительности в СССР не существовало, у основной массы русскоязычных иммигрантов не было потребности делать пожертвования, даже при наличии финансовых возможностей. К моему огромному сожалению, далеко не многие хотят знать и понимать, что иммигрировать в Америку, мы все смогли только благодаря деньгам, собранным теми, кто понимал, что значит благотворительность. В основном, это были американские евреи. К счастью, наша молодежь в этом плане уже более американизирована, и это вселяет оптимизм…»
Олег Линер, известный бизнесмен и президент Русского отдела легендарной еврейской организации Bnei Zion, разделяет мнение Лидии Вайнберг о том, что традиция благотворительности в русскоязычной общине недостаточно развита. По словам г-на Линера, первое поколение наших иммигрантов накапливает капитал, а второе постепенно учится, как надо вести себя в американском обществе, и осознает, что, живя в США, человек «филантропом быть обязан».
«Отказ от участия в благотворительности - это дурной тон, это отражается на репутации людей, особенно тех, кто хочет выдвигаться на выборные должности, - говорит г-н Линер. - Тем не менее, и второе поколение еще не утратило «совковость» – они с недоверием относятся к благотворительным организациям, дают деньги без особой охоты, подозревают, что они идут не по адресу... И лишь третье поколение – молодые люди, которых сюда привезли маленькими, или которые здесь родились, впитывают идею филантропии с детства и становятся в этом плане настоящими американцами…»
По мнению г-на Линера, «супербогачей» в нашей общине немного – от 3 до 5%. Как правило, они занимаются торговлей на межгосударственном уровне: цветные металлы, электроника, нефть. Но есть среди них и люди, которые нажили большие деньги исключительно в США – в основном, в сфере недвижимости. Что же касается людей просто богатых (7-8%), то в этой категории первое место занимают бизнесмены и финансисты на уровне вице-президентов отделений банков и выше, а второе – профессионалы: доктора, адвокаты, профессура некоторых престижных университетов.
Среднему классу, по мнению Олега Линера, приходится нелегко. Результатом длительной рецессии стала резкая поляризация русскоязычной общины по уровню доходов. И дело не только в том, что богатые стали еще богаче, а бедные – беднее, дело в том, что самые состоятельные представители среднего класса вошли в число «богачей», а наименее обеспеченные – в число «бедняков». «Тем не менее, наш средний класс держится, более того, - опережает по уровню многие другие иммигрантские группы, - говорит г-н Линер. – И, кстати, именно на среднем классе держится благотворительность…»
Алек Тейтель, президент Бизнес-клуба Бенсонхерста, считает, что состоятельных людей в нашей общине больше, чем во многих других иммигрантских группах. «Миллионеров, наверное, около 5%, и это, в основном, владельцы различных успешных бизнесов, зато людей, которые ни в чем себе не отказывают и приобщаются ко всем благам жизни, предостаточно, - говорит г-н Тейтель. – Это доктора, адвокаты, финансисты, программисты. Довольно силен и наш средний класс. В сущности, большинство работающих русскоязычных ньюйоркцев вливаются в средний класс – людей, которые живут от зарплаты к зарплате, в нашей общине не так уж много».
Алек Тейтель тоже считает, что в нашей общине недостаточно развита традиция филантропии и взаимопомощи. «Многие «русские» скорее потратят 1000 долларов в ресторане, чем дадут их на благотворительность. Должно пройти время, чтобы русскоязычные иммигранты усвоили простую истину: чем больше они дадут, тем больше к ним вернется…»
Интересные данные предоставил нам Сэм Клигер, глава Русского отдела American Jewish Committee и директор исследовательского института RINA. По его мнению, в целом русскоязычная община Большого Нью-Йорка – не бедная. «Если взять семьи, где работает хотя бы один человек, то мы имеем картину, почти не отличающуюся от всеамериканской, а также от той, что наблюдается в еврейской общине США, которая считается далеко не бедной», - говорит г-н Клигер.
По последним (за 2012 год) данным RINA, 84% русскоязычных американцев в возрасте от 22 до 65 лет работают на полную ставку, 14% - на неполную, а 2% - работают на себя (self-employed). По мнению г-на Клигера, это в целом высокий уровень занятости. При этом, 9 % «русских» семей, где работает хотя бы один человек, имеют доход выше 150,000 долларов в год, то есть они поднялись на довольно высокий даже по нью-йоркским масштабам уровень и влились в высший средний класс.
«Сколько среди этих людей очень богатых, сказать трудно, - говорит г-н Клигер. – Известно, что в Нью-Йорке каждый сотый – миллионер. Думаю, что и в русскоязычной общине это число не превышает 1%. Среди наших миллионеров - финансисты, работающие на Уолл-стрит, люди, успевшие сделать большие деньги на рынке недвижимости до его обвала, а также - некоторые профессионалы, особенно доктора, которые создали клиники в те годы, когда «русские» врачи были в дефиците, а страховки щедро оплачивали медицинские услуги…»
По тем же данным RINA, 24% «русских» семей Большого Нью-Йорка, в которых работает хотя бы один человек, имеют доход выше 90,000 долларов в год, 15% - от 90 до 150 тысяч в год; 18% - от 60 до 90 тысяч; 35% - от 30 до 60 тысяч, и 23% - ниже 30,000 долларов в год. Тем не менее, считать русскоязычную общину богатой, по мнению Сэма Клигера, трудно. Проблема в том, что у выходцев из СССР-СНГ не было времени, чтобы аккумулировать богатство. Даже семьи, которые приехали 20-30 лет назад, не успели этого сделать – надо было платить за образование детей, гасить ипотечные кредиты, поддерживать определенный уровень жизни.
«Если взять общину в целом – работающих и не работающих (пожилых людей, студентов, безработных), то картина еще хуже, - говорит г-н Клигер. - В 2012 году 64% всех русскоязычных семей в Большом Нью-Йорке жили на доход ниже 30,000 долларов в год. А это – цифра настораживающая…»
Настораживают и данные UJA-Federation of New York, о которых нам рассказала Таня Фигельман, заместитель исполнительного директора Hebrew Free Loan Society. Раз в 10 лет UJA проводит исследования, определяющие уровень богатства и бедности в еврейской общине Нью-Йорка. Так вот, согласно последнему исследованию, проведенному несколько месяцев назад, 72% пожилых русскоязычных евреев живут на черте бедности! Немало бедных (20%) и среди русскоязычных бэбибумеров, то есть людей в возрасте 50-65 лет. Многие из них работают на неполную ставку, получают мизерную зарплату или, оставшись вовсе без работы, не могут найти новую.
Таня Фигельман подчеркнула, что ураган «Сэнди» сильно ударил по среднему классу русскоязычной общины Нью-Йорка, отбросив многие семьи на 10 лет назад. По данным Hebrew Free Loan Society, от этого стихийного бедствия, прямо или косвенно (потеря дома, бизнеса, работы) пострадали 43% русскоязычных ньюйоркцев.
«Люди, приехавшие сюда 20-30 лет назад, выучили английский, успешно работали, открыли бизнесы, купили дома, сделали накопления, - говорит Таня Фигельман. - Они надеялись, что их сбережения пойдут на образование детей, выплату мортгиджей, пенсионные планы. Сейчас эти деньги, увы, идут на восстановление домов и бизнесов, пострадавших от стихийного бедствия. Судя по документам русскоязычных ньюйоркцев, которые обращаются к нам за ссудами, ущерб, нанесенный ураганом большинству из них (90%), превышает 100,000 долларов!»
Есть, однако, и обнадеживающие цифры. Если в течение последних 15 лет 75% всех ссуд, предоставляемых Hebrew Free Loan Society, шли в русскоязычную общину, то за последние три года цифра снизилась до 50%. «Это значит, что адаптация евреев из СССР-СНГ к американской жизни прошла успешно, - говорит г-жа Фигельман. - Люди стали на ноги и в меньшей степени нуждаются в поддержке со стороны благотворительных организаций…»
Елена Махнина, исполнительный директор Ассоциации бизнесов Брайтона, относится к вышеупомянутым данным UJA-Federation с некоторым скептицизмом.
«Судя по этой статистике, Брайтон – один из самых бедных районов компактного проживания евреев в Нью-Йорке, - говорит г-жа Махнина. - Авторы исследования, я думаю, учитывали два фактора: 1) на Брайтоне практически все дома принимают 8-ю программу; 2) здесь огромное количество пожилых людей, получателей различных государственных пособий. Однако на мой взгляд, наших бабушек и дедушек, которые получают SSI, Медикейд, фудстемпы и, в придачу, 8-ю программу, вряд ли можно считать нищими и голодными. А вот тем, кто не получает 8-ю программу, действительно приходится тяжело».
С этим мнением согласен раввин Моше-Хаим Левин, директор еврейского центра CHABAD Lubavitch of Kensington. «У пожилых русскоязычных иммигрантов, которые не получают 8-ю программу, не хватает денег на оплату квартиры, а нередко – и на другие элементарные нужды, - говорит р. Левин. – Эти бабушки и дедушки, увы, вынуждены обращаться за финансовой помощью к детям, внукам.
Да и те пенсионеры, которые имеют 8-ю программу, с трудом сводят концы с концами, хотя и не считают, что относятся к категории малоимущих».
Р. Левин тоже сожалеет о том, что число русскоязычных ньюйоркцев, понимающих важность и необходимость оказания помощи малоимущим, невелико. «Филантропов у нас в процентном отношении несравненно меньше, чем в американской еврейской общине в целом, - говорит он. - При этом у нас есть определенный, пусть незначительный процент очень успешных бизнесменов и довольно значительный средний класс (доктора, адвокаты и другие профессионалы). Но, к счастью, никто в нашей общине не протягивает руку – а это положительный фактор...»
По словам Риммы Харламовой, сотрудницы зонтиковой организации русскоязычных евреев COJECO, очень многие из наших пожилых малоимущих людей жалуются на то, что им не помогают дети. «И уж вовсе редко «дети», то есть люди среднего возраста, помогают общественным организациям, которые объединяют наших бабушек и дедушек, помогая им жить активно и радостно, - говорит Римма. – Хотя есть уникальная ситуация, когда не только сын, но даже племянник бывшего узника гетто спонсируют объединение переживших Холокост… А еще я вижу, как тяжело нашим иммигрантам, которые вдруг потеряли работу. В этом смысле особой поддержки в русскоязычной общине ждать не приходится – очень редко наблюдаются случаи, когда людям помогают трудоустроиться…»
Римма Харламова уверена, что в нашей иммиграции есть по-настоящему богатые люди, причем не только бизнесмены. Среди них, например, - гениальный математик, который просчитывает риски на бирже, замечательный владелец художественной галереи и др. «И вот эти уникальные люди как раз не только зарабатывают по-американски, но и по-американски и по-еврейски занимаются благотворительностью: щедро жертвуют в пользу Израиля, поддерживают еврейский театр «Фольксбине», многие общественные организации и проекты».
В заключение Римма Харламова рассказала о молодежной организации R-Generation, которая входит в COJECO. «R-G объединяет молодых русскоязычных еврейских профессионалов. О них многие узнали, когда они замечательно проявили себя после урагана «Сэнди». Они говорят о себе – рождены в СССР, сделаны в Америке. Они гордятся тем, что они – американские русскоязычные евреи – блестяще образованные, успешные. И они не хотят терять ни одну из этих составляющих своей самоидентификации. Я считаю, что за такими молодыми людьми – будущее нашей общины, и на них наша надежда…»