Латвийский комитет по правам человека (ЛКПЧ) с момента основания (декабрь 1992 года) ведет мониторинг положения латвийских национальных меньшинств, периодически обновляя ранее накопленный материал. В октябре на сайте Латвийского комитета по правам человека была опубликована часть последнего мониторинга, об образовании нацменьшинств.
Об основных результатах этого исследования BaltNews.lv побеседовал с автором работы, сопредседателем ЛКПЧ Владимиром Бузаевым.
- Владимир Викторович, в августе вы рассказали нам о демографической части мониторинга. В частности, вы сообщили, что Латвия является мировым лидером по относительному сокращению численности населения за 25 лет, причем 76% сокращения населения пришлось на долю нацменьшинств. Сказывается ли это на судьбе русской школы?
— Более чем! Численность школьников сокращается гораздо быстрее, чем их родителей. Если взрослых представителей нацменьшинств стало меньше на 40%, то школьников русских школ — на 64%, то есть почти втрое! У латышей эти цифры, соответственно составляют 12% и 21%. В качестве базиса для осмысления этой катастрофы предлагаю использовать оценку потерь населения СССР во Второй мировой войне, проведенную по заказу Генштаба России — 14%.
- Означают ли эти цифры, что образование на русском языке утратило свою популярность, и родители отдают своих детей в латышские школы?
— Вовсе нет, это результат массовой эмиграции семей нацменьшинств и результат низкого уровня рождаемости, в том числе и по сравнению с латышами. Последняя перепись населения, проведенная в 2011 году, показала: доля представителей нацменьшинств в возрастной группе от 7 до 18 лет составляла лишь 27,2% от общей численности людей такого возраста, а доля учащихся школ нацменьшинств — 27,4%от общей численности школьников.
А вот по данным предпоследней переписи (2000 год) это соотношение составляло 36% и 32%, Разница образовалась из-за того, что часть родителей отдала детей в латышские школы. Одним из элементов борьбы за русские школы в период школьной революции (2003-2005) было разъяснение родителям всех негативных следствий отдачи русских детей в латышские школы. Вот и убедили, причем на 10 лет вперед.
- А какова динамика последних лет: уменьшилось ли число русских школьников?
— Относительная численность учеников русских школ растет уже 8 лет подряд, а последних 4 года растет и абсолютно. Очень пикантное обстоятельство в свете планов правительства о полном переводе их на латышский язык обучения.
Абсолютный прирост связан с некоторым улучшением демографической ситуации после 1998 года (дети этого года рождения школу уже заканчивают), а относительный — с интернациональным характером русской школы: 14% школьников в ней составляют нерусские меньшинства, а еще 14% — этнические латыши.
Среди учащихся латышских школ инородцы составляют лишь 6%. Их родители свой выбор сделали, и нет никаких оснований навязывать этот выбор и остальным, переводя обучение в школах нацменьшинств на латышский язык.
- В каком состоянии сейчас внедрение латышского языка в качестве языка обучения?
— Главные «достижения» в этой области уже достаточно давние: билингвальные модели обучения в основной школе — с 1999 года, пропорция 60:40 в средней — с 2004 года.
Принятый в октябре 1998 года закон об образовании изначально предлагал полный перевод обучения в средней школе на латышский язык, и модели обучения в основной школе под такой переход и «затачивались». В результате школьной революции был достигнут не устраивающий обе стороны компромисс: не менее 60% латышского языка, не более 40% родного. Но модели какими были, такими и остались. Они отличаются друг от друга только степенью и графиком введения латышского языка с 1-ого по 9-й класс.
В 9-ом классе две наиболее жесткие из них предусматривают преподавание на латышском языке в объеме более 70% учебных часов. Понятно, что после такого «моделирования» ученику для продолжения обучения в пропорции 60:40 требуется «ре-ассимиляция».
Длительный период времени школы имели право предложить и собственную модель, за что Латвию хвалили все международные наблюдатели. Но с 2016 года эта «свободно выбранная» модель уже должна в обязательном порядке содержать пропорцию 60:40, начиная с 7-ого класса.
- А что происходит с языком в русских дошкольных учреждениях?
— Латышский язык, как язык преподавания, начал использоваться «в игровой форме», не менее двух раз в неделю, а начиная с возраста 5 лет — каждый день.
- Сторонники перехода на латышский язык обучения заверяют, что этот переход способствует повышению конкурентоспособности выпускников школ, улучшению знания языка и интеграции общества…
— В исследовании цитируется мнение министра образования Эстонии (теперь уже бывшего министра), располагающего полной информацией о результатах языковой реформы 60:40 в русских средних школах Эстонии. Если коротко — знание эстонского языка, по его данным, не улучшается почти никогда, а качество образования снижается почти всегда.
- Это — по словам бывшего министра происходит в Эстонии. А в Латвии?
— Оба этих явления зафиксированы нами и в Латвии по доступным статистическим данным.
- Изменения с языком образования в русских школах происходят и в Литве…
— Что касается интеграции общества, то введение в польских и русских школах Литвы преподавания трех предметов на государственном языке (до чего Латвия в своей заботе о нас додумалась еще в 1996 году) и единого экзамена по языку вызвало еще в 2011 году многотысячные уличные демонстрации и отзыв польского посла «для консультаций». А 1 сентября 2015 года польские дети, вместо того, чтобы идти в школу, отправились в костел Святой Тересы на всеобщий молебен, дабы литовское правительство покаялось бы и одумалось.
До размаха нашей школьной революции, хроника событий которой также помещена в исследовании, они пока не дотянули, но мы охотно поделились с местными польскими и русскими друзьями ее опытом. После чего литовская охранка сделала нас персонами нон-грата на территории Литвы.
- Что вы думаете об оптимизации школьной сети, о чем в последние годы говорят в министерстве образования и науки?
— Под красивым словом «оптимизация» имеется в виду закрытие школ с малым числом учеников.
- А как меняется общее число школьников в Латвии?
— «Оккупантская» политика поддержки семей с детьми 80-х годов дала Латвии такой мощный демографический толчок, что численность латышских школьников росла вплоть до 1998 года, и только с приходом в школу первых детей, рожденных уже в период независимости, стала непрерывно уменьшаться. В ближайшее время, однако, ожидается некоторый прирост, а потом длительная стабилизация численности школьников, что связано с вовлечением в обучение детей, рожденных в «тучные годы» до экономического кризиса.
Что касается русских школ, то их до сих пор ликвидировали с размахом, далеко выходящим за рамки ухудшения демографической ситуации. Самоуправления ликвидировали русские школы так усердно, что среднее число учащихся в уцелевших школах с 2008 года начало расти: в 2015 году до 490 учеников на школу против 211 в латышских школах.
В результате даже начальное образование на русском языке стало недоступным в большинстве сельских регионов, за исключением Латгалии. К 2015 году в Риге сосредоточилось 58% всех русских школьников. Вместе с Даугавпилсом эта цифра составляет 71%, что накладывает на эти самоуправления особую ответственность за сохранение образования на русском языке. Но я ответственного подхода не вижу. На 2002 год в Риге было 69 латышских школ и 81 русская школа (вместе с частными), на 2008 год 71 и 72, на 2011 — 69 и 58, на 2015 год — 69 и 53. В 2008 году в школах нацменьшинств Риги имелся в среднем 521 ученик, в 2015 году — уже 684. До нашумевшего недавно критерия министра Шадурскиса — 800 учеников — осталось совсем немного.
Непропорционально быстро сокращается и число учителей в русских школах — в 1,5 раза за 10 лет. В русских школах на одного учителя приходится 9 учеников, в латышских — только 6.
- Какие еще диспропорции в латвийской образовательной системе вам удалось найти?
— Все даже просто перечислить трудно. Ну, например, представительство нацменьшинств среди студентов 20% при 38% среди населения и 27% в возрастной группе 20-24 года. Неграждан среди студентов лишь 3% при 7% в соответствующей возрастной группе.
Обучающихся на русском языке в вечерних школах только 26% при 38% нацменьшинств в населении, в средне — технических учебных заведениях — 5% против 26% нацменьшинств в возрастной группе 16-18 лет.
В 1989 году нелатыши по удельному весу лиц с высшим образованием опережали латышей на 40%, преимущественно за счет приезжих специалистов. В 2011 году они по этому показателю уже отстают на 9%. Поэтому всю «заботу» о конкурентоспособности наших детей нужно рассматривать исключительно, как подавление конкурента административными методами.
Настоящее исследование — еще одна попытка донести этот вывод до латвийской и международной общественности.
- И последний вопрос. Все информационные агентства, сообщая о появлении на свет вашего исследования, включили в него фразу: «Бюро по защите Сатверсме ранее включило ЛКПЧ в число организаций, получающих финансирование от России». Сумму назвать можете?
— Наша контрразведка может спать спокойно, ибо на это исследование никто не выделил ни копейки. Единственным источником его финансирования является социальный бюджет Латвии, откуда выплачивается моя законно заработанная пенсия по старости.