Латвийский депутат и общественник Руслан Панкратов уже 8 лет добивается справедливости в Страсбургском суде по правам человека: чтобы ему на родине вернули настоящие имя и фамилию, искаженные на латышский манер – Русланс Панкратовс.

Таких, как он – с искаженными часто до полной неузнаваемости именами и фамилиями, в Латвии сотни тысяч. И многие из них состоят в общественной организации Руслана Панкратова «Верните наши имена!», а некоторые годами судятся и у себя в стране, и в европейских структурах, и в ООН обращаются  

История с искажениями в Латвии нелатышских имен и фамилий уже давно стала притчей во языцех, причем, далеко за пределами страны. Например, если у женщины фамилия Шишкина, то после переноса на латышский язык и обратно выходит Siskina – Сискина, если мужчина Пышкин, то он превращается в Piskins – Пискинс, а Юлия Щукина станет, пардон, Julija Sukina – Джулиджа Сукина. И таких примеров уйма, причем, страдают не только русские, но все люди с нелатышскими именами и фамилиями – даже сами представители титульной нации, когда женятся или выходят замуж за иностранцев и остаются в Латвии. Недавно отшумел скандал: женщина взяла фамилию норвежского мужа Сойланд, и в Латвии из нее сделали Сеиланне. И эти все люди обращаются в организацию «Верните ниши имена!». Впрочем, ее лидер сам пытается достучаться до правды - в Страсбургском суде – уже 8 лет подряд, чем поставил абсолютный рекорд не только для Латвии, но и для Европы.

И сейчас есть все основания утверждать, что в Европе, где так любят говорить о защите прав и свобод, намеренно тормозятся любые дела, когда речь касается русских, проживающих в Евросоюзе. К примеру, в одной лишь Латвии проживает около 300 000 людей с непонятным для остальной Европы статусом «негражданин» - в массе своей русскоязычных. Впрочем, латвийские власти их уверенно ассимилируют – через облатышивание имен и фамилий, чем обрубают родовые связи.

Насильственная ассимиляция – чтобы Латвия не заболела

- Я начал судиться за свои имя и фамилию в 2004 году – тогда еще в Латвии, - рассказывает Руслан Панкратов вашему корреспонденту. - Чиновники без моего согласия исказили имя и фамилию – на Русланса Панкратовса. Оставалось лишь порадоваться, что у меня еще не так болезненно все вышло. Вот уж кому точно не повезло, так это Щукиным, Шишкиным, Пышкиным да прочим Мышкиным, которых латышские лингвисты превратили в Сукиных, Сискиных, Пискиных и Мискиных. Но и мне было неприятно! Я подавал иски в местные судебные инстанции (по возрастающей – от Административного суда до Конституционного), поскольку никто не имеет права искажать данные мне при рождении имя и фамилию.

Я, в общем-то, первый в Латвии стал добиваться возврата нормального имени и фамилии, которые извратили чиновники. Местные власти уже в 1991-м взяли курс на построение мононационального государства, а в нем лица нелатышского происхождения попросту нежелательны. Нас всех, по сути, подвергли принудительной ассимиляции, и одним из способов ее является лишение родовых фамилий и имен, присвоением взамен них тех, что схожи по звучанию с латышскими. Когда я обратился в Управление по делам гражданства и миграции Министерства внутренних дел, чтобы мне в паспорте написали Ruslan Pankratov, а не Ruslans Pankratovs, то отказали, обосновав решение: статус латышского языка, закрепленный в Конституции, имеет преимущество в отношении всех других языков, значит, нелатышские имена с фамилиями будут писаться по-латышски. Круто! Я не шучу, именно такое мне дали официальное заключение.

Тогда обратился в Административный суд и указал: искажение имени и фамилии, вопреки моей воле, - это вмешательство в личную жизнь. Однако чиновники настаивали, что это нормально, поскольку даже так в стране борются за укрепление латышского языка – его норм и традиций. Значит, укрепляем латышский, за счет унижения людей? Однако суд ответил мне, цитирую: «…Измененное правописание имени и фамилии - соизмеримое вмешательство в личную жизнь, направленное на сохранение латышского языка, а добавление буквы «s» не нарушает национальную идентификацию…» Еще указывалось, что эти языковые нормы служат «для защиты государственной безопасности, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков, для охраны здоровья или нравственности, и защиты прав других лиц». Выходит, по логике чиновников, если мои имя и фамилию написать нормально, то я подорву устои всего латышского языка! Вот, какая сила в имени Руслан! Выдадут мне паспорт с надписью Ruslan Pankratov - и в стране начнутся хаос, беспорядки, Латвия обнищает, все ее граждане заболеют и станут безнравственными!

С одной-то стороны – смешно, а с другой – вовсе нет. Утверждение, что искажение иноязычных имен и фамилий вызвано исключительно лингвистическими особенностями латышского языка, неверно. В противном случае при последующем переводе на другие языки имена и фамилии приобретали бы свою первоначальную форму. Если бы добавление «s» к моим имени и фамилии диктовалось бы особенностями латышской грамматики, то в переводе на русский или другие языки они теряли бы латышское окончание «s». А так при переводе документов на другие языки, имя и фамилия все равно пишутся с окончанием «s»: Русланс Панкратовс/Ruslans Pankratovs.

Я одно время учился в России, в Московском авиационном институте, и мне выдали там документы, где имя и фамилия были записаны, как в визе, а в ней все побуквенно переносилось из паспорта. И все в вузе, кроме, понятно, друзей и однокурсников, меня называли не Русланом, а Руслансом. Я исправлял, а мне говорили: какой ты – русский, ты – латыш, и имена у вас там в Прибалтике другие. Но я ведь - русский! А представляете, как себя чувствует Евгений Щукин, если он оформляет документы в ту же Россию или Белоруссию? Ведь в визах все, повторю, побуквенно переносится: раз написано там Jevgenijs Sukins, то по-русски получится – Джевгениджс Сукинс. Это правда. Подобных примеров уйма. И если вот этому Сукинсу придется в России или Белоруссии доказывать свои права на недвижимость, наследство или работать с денежными переводами, то поди докажи, что он, на самом деле, Щукин. Конечно, ему придется заранее оформлять соответствующие документы у нотариуса, подтверждающие идентичность двух фамилий, что они – это одно и то же, и принадлежат одному и тому же лицу, но это стоит и денег, и времени, и нервных клеток.

Стать Вилкой по принуждению

- Заметьте, я прошу лишь о том, чтобы имя и фамилию не искажали исключительно в паспорте, - подчеркивает Руслан Панкратов. - Что же касается написания имени и фамилии в книгах, газетах и прочих литературных источниках — это совсем другое дело. Однако мои оппоненты не могут отличить, что есть литературное написание имени и фамилии, а что — документальное. И дело сотрудников МВД в паспортном столе при оформлении главного документа - не сидеть и не листать учебники латышского языка за 5–й класс (это - реальный факт, у нас в стране по этому поводу даже анекдоты слагают!), но дать мне бланк, в котором я сам написал бы имя и фамилию - так, как хочу. Их дело зафиксировать данные, проверить правильность переноса из ранее выданных мне документов, присвоить персональный код - и все! Как делопроизводитель может выполнять функции лингвиста? С каких пор в паспортном столе работают филологи?

Во всем мире при составлении документов акцент ставится не на фонетическое звучание имени и фамилии, но на письменный перенос, на так называемую транслитерацию. Но все латвийские языковые церберы, включая тех, кто сидит в Институте латышского языка, не могут разделить две вещи: литературный язык и документальный. Никто не говорит сейчас, что надо полностью реформировать грамматику латышского языка (хотя можно и это сделать – не вредно!), но мы-то просим: отличать литературный и документальный. Документальный язык должен использоваться, когда речь идет о заполнении документов, например, паспорта, идентификационной карты, автомобильных прав. Что же касается литературного языка, пишите себе, пожалуйста, Ruslans Pankratovs – хоть с тремя «s»!

Например, за границей при оформлении документов ты сам пишешь имя и фамилию для того, чтобы потом это указали, например, в паспорте или банковском счете. А у нас в паспортном столе запросто могут, например, заявить (и заявляли!): имени Савва в латышском языке нет. Да этому имени уже по меньшей мере две тысячи лет, а латышскому языку, кажется, чуть меньше. Вообще вдумайтесь во фразу «такого имени в латышском языке нет». Поэтому имя пишут с одной «в» - Сава (Sava). И почему, если я хочу назвать дочь Николь, то ее в паспорте запишут Никола? Была девочка Николь, стал пацан Никола! Кто такая Никола? Никола ни двора… Проблемы возникают и с несклоняемыми фамилиями, допустим, Волк. Почему женщина должна быть Волка, а ее мужчина — Волкс? Похожая история и с латышской фамилией Вилкс (Vilks). Вот, почему женщина должна становиться Вилка (Vilka)? К нам в организацию обратилась одна женщина, которая вышла замуж за латыша по фамилии Vilks и стала Vilka - Вилка (в латышском языке на конце многих слов мужского рода ставится «s», а женского – «a», например, после корня). Логично, ей не очень приятно, когда в русском рабочем коллективе ее называют Вилка... Хорошо еще, что Латвия не дошла до Украины, где фамилии вообще переводят с любого языка на украинский. Кстати, в мире сохранилось лишь две страны, где извращают имена и фамилии, — это Латвия и Украина. Утверждаю: это показатель безграмотности и ущербности их чиновников и языковедов!

Да, когда невозможно именно в силу грамматики латышского языка написать правильно имя, тогда выбор должен оставаться за человеком. Скажем, Игорь ну никак не написать по–латышски, поскольку в языке просто нет «ь» на конце. В таком случае Игорь волен сам выбирать, кем он будет в паспорте — Igors или Igor. И почему в латвийских паспортах страна и пол дублируются на английский, а имена и фамилии - нет? Между прочим, раньше в наших паспортах и страна не дублировалась по-английски (Latvia), но так и писалась - исключительно Latvija. В итоге за границей, даже в развитых, больших и умных Германии, Англии, Франции нашу страну называли Латвиджа – и долго думали: а где она такая на глобусе водится? Латышские чиновники поняли, что что-то не так, - и стали дублировать слово. Значит, страну дублировать можно, чтобы не возникало неприятных казусов, а имя с фамилией – нет? Нечестно! Впрочем, у нас чиновники открыто не признают, что переделывание имен и фамилий — пример оголтелого национализма, нелатышам мстят: в советские–то годы из Берзиньша могли сделать Берзиня, а из Озолиньша — Озолиня! Но не надо уподобляться этому, чиновники, вы же сейчас такие правильные и демократичные граждане Евросоюза!

Подчеркну: извращения имен и фамилий – это насильственная ассимиляция и этнолингвистический национализм, причем, - по отношению не только к русским. Ко мне в организацию обращались люди с самыми разными проблемами, связанными с документами, где их фамилии извратили на латышский манер. И они не были русскими. Одного канадца в Латвии превратили из Turner - в Terners, а его жена стала Ternere (хотя фамилия Turner не меняется в зависимости от пола). Женщина вышла замуж за американца по фамилии Young, они решили жить в Латвии, и при оформлении документов на недвижимость он стал Jangs, а она Janga. Другие примеру: фамилию Coverdale переделали в Kaverdeils (он) и Kaverdeila (она); Strurgeon — Sterdzens (он) и Sterdzena (она), Bloomfield — Blumfilds и Blumfilde; а в немецкие фамилии: Seemann — превращались в Zemanis и Zemane, Diehl — Dils и Dila, Sachs — Zakss и Zaksa. А как вам приятный сюрприз для носителей немецкой фамилии Дац? Он - Дацис, она - Даце. Иди теперь докажи, что ты муж и жена. Есть и другие примеры, но перечисление их всех – это два листа мелким шрифтом. Словом, не только русских, но и людей других национальностей тут насильно превращают в латышей. 

Не ломайте код языка!

-Но возьмем глубже, забудем на минутку о сухом юридическо-документальном аспекте проблемы, - продолжает собеседник. - Облатышенное написание имени и фамилии разрушает мою связь с родителями и предками. Имя и фамилия, данные мне при рождении, являются незыблемыми и не могут изменяться без моего согласия Законом Латвии «О государственном языке», который приняли в 1995-м. Такие вот изменения дают ложное представление о моей принадлежности к нации (вспомним пример из моей учебы в Москве). Я – русский Руслан, а не латыш Русланс! Если меня за границей, в той же России, принимают за латыша, это унижает, я же не отрекался от национальных корней из–за низких моральных устоев…

Изначально я, между прочим, хотел вернуть свое имя, исходя из того смысла, которое в него вложено. Человек – это, в конечном счете, целая система - определенная форма организации материи, которая включает многоуровневую иерархию управления. Ну, как и в системе управления компьютером. В конструкцию системы, наследуемую генетически, встроена программа самообучения, которая приспосабливает развитие организма к среде и условиям обитания. А язык человека - не только «продолжение» каждого индивидуального мозга, но он включен в общую систему. Благодаря этому мы и можем общаться между собой – в своей среде, а также изучать иностранные языки. И эта коллективная модель - «жесткий диск», который хранит опыт предыдущих поколений.

И действительно страшно, когда отдельные герои в государстве изменяют код языка, например, в Латвии - русского. У нас в государстве очень многие вещи делают, ссылаясь на лингвистические особенности латышского языка. Абсурд! Когда искажаются слова того или иного языка, ломается его код. Только речь здесь идет не о логичном, живом, плавном изменении языка, который постоянно развивается и обогащается новыми конструкциями, формами, но - о грубом вмешательстве. Если моя фамилия Панкратов, я никогда не должен быть Панкратовсом. Я родился с кодом своей фамилии. Но в Латвии вдруг Пышкин стал Пискинсом, на Украине Воробьев превратился в Горобца. Это ненормально! Поймите, у русских свой код языка, у латышей – свой и так далее.

В конце концов, каждое имя несет в себя целый мир. Почти у всех имен есть не только история, но и смысловое содержание. Наконец, никто не отменял такую штуку, как магия имени. Происхождение имени Руслан корнями уходит в героический иранский эпос. Руслан - означает «воин», борец до мозга костей. Чаще всего Русланы хорошо физически развитые и сильные мужчины. Кроме того, Руслан хорош собой, чем притягивает к себе взгляды противоположенного пола. Руслана всегда окружает множество женщин. Лучше всего он способен реализовать свои таланты в политике, всегда стремится выделиться из толпы. Это все – о Руслане. А о Руслансе – что? Латвийские лингвисты меняют не только код другого языка, но искажают магию его и смысл.

Посудите сами: Прасковья, Октябрина, Оксана, Петро, Янис, Йонас, Джон, Иван, Гурам, Исаак, Ганс, Лаура. Зная лишь одно имя, мы уже имеем представление о происхождении, национальности, возможном вероисповедании, основных свойствах характера и темпераменте человека. Имя как неотъемлемая часть личности во многом определяет ее тип. Имя это и мелодия: мажорная, минорная, оптимистическая, призывная или успокаивающая, имеющая свой ритм, размер и пластику, оно представляет собой набор звуков разной высоты и тембра. Имя отождествляется с человеком, через него он осознает сам себя и общается с окружающими, и если уже звучание имени способно вызвать в людях какое–либо чувство, то это чувство будет автоматически переноситься на обладателя имени.

Как ребенок стал Покойником…

- Но это, как говорится, лирика, а вот, что в суровой действительности, - рассказывает Руслан Панкратов. - Из-за латышских лингвистов дело доходит до больших сложностей и с финансовыми международными операциями, и с оформлением наследства бывает огромный бардак. Расскажу поподробней, что я, кстати, делал уже много раз – и не только в латвийских СМИ, наивно надеясь: наконец меня все же услышат чиновники с лингвистами!

Печальная история случилось с молодой парой из Англии. Британец по фамилии Хёрт женился на латышке, и в Латвии он стал Хартсом, а она Хартсмане. Буквы в фамилии местные лингвисты поменяли исключительно для того, чтобы облатышить господина Хёрта и его жену. И у молодой пары тут же в ЛР возникли проблемы с недвижимостью, пришлось переоформлять кучу бумаг и тратить на это немало средств, в том числе — на оплату услуг дорогого юриста. А у мужчины по фамилии Ковердейл из–за того, что в Латвии его переделали в Кавердейлиса, каждый раз в разных филиалах банков возникают сложности с регулярными денежными переводами из–за границы. В нашу организацию обратилась и женщина, вышедшая замуж за швейцарца по фамилии Терра. Эта фамилия ведь не меняется в зависимости от пола человека. Но в Латвии в документах ее записали как Тере, а фамилию мужа извратили — Терс.

А Марию Сойланд, нашедшую себе мужа аж в Норвегии, латышские филологи превратили в Сеиланне. По–норвежски ее фамилия пишется Soiland. В норвежском языке есть такая буква «о» с «палочкой» — дифтонг, звучит по–русски как «оё», а «и» после этого читается как «й».

Когда она мужу рассказала, что с его фамилией хотят сотворить в Латвии, он рвал и метал. Ведь с этим паспортом ей до получения нового гражданства – норвежского, приходилось жить в Норвегии – с новым латвийским паспортом. И выходит, что ее муж - Сойланд, а она, законная жена, - Сеиланне, читай: два разных человека с разными, совсем неродственными фамилиями! А потом, через семь лет, когда уже в Норвегии будут менять ее латышский паспорт на местный, фамилию добуквенно перенесут из одного документа в другой. Тогда масса юридических проблем возникнет: еще поди докажи, что у нее, Сеиланне, муж Сойланд (Seilanne и Soiland — почувствуй, как говорится, разницу!)…

Другая история вообще жуткая. Она приключилась с мальчиком, которому родители в Латвии дали красивое русское имя Мирон. И латышские лингвисты сделали из него Мирониса (Mironis), что в переводе на русский – Покойник, Труп, Мертвец. Хотя Мирон по первой, самой распространенной версии, происходит от греческого «мюрон» - «мирра», «источающий миро» - и в буквальном переводе означает «мирра». Имя Мирон может означать «благоухающий». Или же имя Мирон – это форма персидского имени Миран, означающее «повелитель», «эмир». Ну совсем не «покойник»!

Ко мне обратился за помощью Сергей Антонов, который с супругой Ольгой отметил уже два месяца со дня рождения сына Мирона. Вернее, формально, по закону, этого малыша не существует, поскольку нет свидетельства о его рождении. Папа и мама отказываются получать документ, где написано чужое имя их ребенка, которое переводится «покойник».

Сергей Антонов рассказал, что ему в итоге отказываются выплачивать пособия в связи с рождением ребенка, так как у него нет ни персонального кода, ни какого–либо идентификационного документа. Он с женой лишены пособия по уходу за ребенком. Про медицину можно забыть: нет даже наблюдения у педиатра! Ребенку надо было делать прививки от дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита, но… Кто их будет делать ребенку без документов! В общем, родители подали в суд города Лиепая (третий по величине в Латвии), где сами живут, чтобы там рассмотрели их вопрос как можно скорее. И там, в суде, сказали, что они… не правы.

И вот – самое интересное! Родители Мирона решили подать иск против Латвии в Страсбургский суд, но… С некоторых пор там, перед подачей кипы бумаги – документов, судебных решений, заключений экспертов, анализа и прочего – надо заполнять определенную форму на соответствующем сайте суда. И уже на основании того, что заполнено, в Страсбурге решают: принимать ли вообще дело к рассмотрению? Но, когда ты заполняешь форму, у тебя настолько ограничено место, что банально не можешь внести всю аргументацию, примеры, ссылки на законы, когда твои права реально нарушались, и прочее. И мы в деле с Мироном просто не можем перечислить все, что необходимо при обращении в суд. В свою очередь, сам суд не должен догадываться, какие права нарушены и какие последствии для Мирона наступили, «в сухом остатке» - чем более неполноценное заявление, тем больше шансов у суда отклонить иск или вообще, признать его несостоятельным из-за отсутствия аргументации.

А теперь дело, уже связанное с моим сыном (я его усыновил) - Денисом. Он в Латвии стал Дениссом. Это непонятно чье имя появилось у моего сына при оформлении нового паспорта, с новой фамилией – моей.

У нас в Латвии одно время было небольшое послабление. На 2-й странице паспорта, где он «открывается», написаны извращенные имя и фамилия, а на 3-й, где указана обычно только национальность, как особая примета, разрешалось писать настоящие имя и фамилию, но только по предъявлении свидетельства о рождении, которое выдавалось в советские годы, в далеком прошлом. В моем случае там было написано Ruslan Pankratov – побуквенный перенос от Руслан Панкратов. Парадокс, правда, в том, что эта запись совершенно ни к чему не обязывала, поскольку не считалась, так сказать, официальной, а в первую очередь все смотрели (например, при оформлении виз или банковских переводов) на то, что указано на 2-й странице. И тем не менее!      

Мы с сыном пришли в паспортный стол, чтобы там ему переоформили документы и записали правильную фамилию хотя бы на 3-й странице. И оказывается, что мой приемный сын, который получал свое свидетельство о рождении уже в годы независимой Латвии, не может «наследовать» в своем паспорте запись, как у отца, – Pankratov. И стал он теперь - Deniss Pankratovs. Гадость какая!

Приказ: дела русских в Европе не рассматривать!

- Но – к моему случаю. После того, как прошел все латвийские инстанции, и мне везде отказывались вернуть имя и фамилию, укрепляя позиции латышского языка, я иск подал уже в Страсбургский суд – в 2006 году. И тут начались приключения!

Дело в том, что, когда иск принимают в Страсбургском суде, делу присваивают своего рода идентификационный код, да и вообще как-то информируют заявителя. Я ждал год – и ничего. Тогда я написал в суд: мол, может, мое дело не приняли, поскольку не нашли в нем ничего, оно и яйца выеденного не стоит, и я вообще ерундой занимаюсь?! И мне ответили: нет, все в порядке, только мы ваше дело… потеряли давно. Как так? Ведь дело, оказывается, уже и к рассмотрению приняли, но потом вдруг, на пути от латвийского представителя (такой, оказывается, есть в этой структуре, к нему поступают все дела, и он их просматривает) дальше по инстанциям попросту пропало. Как можно потерять в столь серьезной организации, как Страсбургский суд, целое дело – пачку толщиной в пять сантиметров, больше, чем полкило весом!?

Ладно, я снова все документы предал в суд, там их приняли – и меня официально информировали. И вот с тех пор – глухо. Мое дело все время откладывают. И, ладно, дело одного меня. Но ведь за мной стоят тысячи людей с аналогичной проблемой, которая в Латвии никак не решается! В моей организации уже почти 10 000 человек. Она одна из крупнейших общественных в Латвии. Значит, не случайно такое вот «торможение» дела?

Впору вспомнить громкое дело «Леонид Райхман против Латвии». Он обратился в ООН после того, как его превратили в Латвии в Леонидса Райхманиса. ООН признала, что в Латвии нарушаются права Леонида Райхмана, поскольку извращается его имя и фамилия на латышский лад. ООН обязала Латвию за 180 дней «переосмыслить» законы, чтобы больше не нарушались права человека. Срок для «переосмысления» истек 28 мая 2011 года. Какой сейчас год? Латвия не «переосмыслила» ни один из законов. Я еще тогда отправил официальный запрос в Министерство юстиции Латвии: почему законы–то соответствующие не изменили? Мне – уже как депутату Рижской думы (я работаю в столичном муниципалитете второй срок) - официально ответили: ООН лишь рекомендовала Латвии… Не было до сих пор ни одного государства в мире, которое не выполнило бы подобной «рекомендации». А в Латвии не выполнили! 

Но одно дело – ООН, другое – Страсбургский суд, где решения – это уже не рекомендации, а постановления – должны быть приняты к исполнению. И тут вдруг я недавно выяснил интересные нюансы. Оказывается, все дела, касающиеся Латвии, вначале в тот самый суд проходят через официального представителя нашей страны, а потом уже либо откладываться в долгий ящик, либо рассматриваются. Через этого представителя (разумеется, он должен отстаивать официальную позицию Латвии во всех смыслах – от идеологической до юридической!) дела проходят, даже если они составлены на английском или французском языках.

Не случайно при таком раскладе те дела, где Латвия выступает не в том свете, и из-за чего потом могут начаться серьезные проблемы внутри государства – на законодательном уровне! - всячески тормозятся, рассматривают их максимально долго, придираются ко всему. А у меня-то дело политическое, которое повлечет за собой большие перемены в латвийском законодательстве, и потом, если я выиграю, придется возвращать имена и фамилии огромной массе людей – сотням тысяч…

Пока что, насколько я знаю, есть негласный приказ в Страсбурге через представителя нашей страны: не решать проблемы русскоязычного населения Латвии. Это все явно из-за сложившейся ситуации в мире. Причем, такую вот отмашку дали представителю Латвии с самого верха европейских властей, и обо всем в курсе именно латышские европарламентарии - от нашей страны. Вот чего реально стоят европейская демократия и все разговоры о свободе и защите прав населения, - подытожил Руслан Панкратов.