Совет Федерации 4 февраля предложил разработать систему продвижения русского языка и образования за рубежом, признав это направление важнейшей государственной задачей. Проблемы с использованием «мягкой силы» России в странах СНГ, как показал украинский кризис, действительно существуют, причем заключаются они отнюдь не только в сокращении численности русскоязычного населения.
В постановлении «О сохранении и развитии русского языка, повышении его роли в области международных культурных и гуманитарных связей», представленном членом комитета СФ по науке, образованию и культуре Сергеем Щеблыгиным, отмечается тревожная ситуация, складывающаяся в последние годы вокруг русского языка и культуры. Сфера их распространения в странах СНГ и дальнего зарубежья сужается, практически не переводится на местные языки русская литература, не хватает преподавателей, учебников и программ обучения русскому как второму языку. Все эти проблемы нарастали на протяжении четверти века после распада СССР, заметно усилившись в последние годы в связи с естественной сменой поколений. За два с лишним десятилетия в бывших союзных республиках выросла молодежь, которая зачастую не только плохо знает русский язык или вообще не владеет им, но и воспитана в совершенно другой системе национальных и культурно-исторических ценностей.
Проблема сокращения сферы использования русского языка в последнее время больше затронула неславянские, азиатские страны СНГ, где уровень его распространения и в советский период оставлял желать лучшего. Сегодня же большая часть молодежи среднеазиатских республик уже не знает русского языка, что негативно отражается как на ее способности найти работу и адаптироваться к российским условиям в случае трудовой миграции, так и на межэтнических отношениях, провоцируя непонимание и конфликты на национальной почве. По данным А.Л. Арефьева, на рубеже «нулевых» и «десятых» годов XXI века русским языком активно владели (понимали и могли свободно говорить) 72% жителей Казахстана, 36% – Киргизии, 14% – Узбекистана и по 12% – Таджикистана и Туркмении. Вообще не владели русским языком 16% населения Казахстана, 50% – Киргизии, 59% – Узбекистана, 67% – Таджикистана и 82% – Туркмении. При этом наблюдалась четкая закономерность: чем дальше республика от России и чем ниже интенсивность миграционных связей с ней, тем меньше процент владеющих русским языком.
В республиках Закавказья ситуация была немногим лучше, чем в Средней Азии. Так, русским языком свободно владеют всего 17,9% жителей Азербайджана, 25,1% – Армении и 29,1% – Грузии. По численности русскоговорящего населения они заметно опережают Таджикистан, Киргизию и Туркмению, но уступают Киргизии и Казахстану. При этом около половины населения закавказских республик русским языком не владеет. К их числу относятся 41,8% жителей Армении, 44,8% – Азербайджана и 47% – Грузии.
В славянских странах СНГ – на Украине и в Белоруссии – ситуация с русским языком складывалась отнюдь не так драматично. Среди граждан Белоруссии им не владели всего 2,1%, а Украины – 19,3%. На деле же практически все население обеих республик свободно владело русским языком или же было двуязычным. Исключение составляли лишь западные области Украины, где процент русскоговорящего населения был ниже, чем в центральных, южных и восточных областях. Но и в Галиции русский язык понимают практически все.
Русскоязычное пространство в странах СНГ сокращается как по причине «естественной» миграционной убыли русскоговорящего населения, так и целенаправленной политики по вытеснению русского языка и замене его титульным языком. Такая политика проводится в большинстве стран ближнего зарубежья, приступивших после распада СССР к строительству национальных государств. Не является исключением и Средняя (Центральная) Азия. Так, число обучающихся на русском языке с 1990/1991 по 2010/2011 гг. в Казахстане снизилось на 69% (с 2 млн. 224 тыс. до 690 тыс.), в Узбекистане – на 65% (с 636 до 221 тыс.), в Таджикистане – на 61% (со 120 до 47 тыс.), а в Туркмении – на 95% (со 127,1 до 6,5 тыс. чел.). И лишь в Киргизии количество «русскоязычных» учащихся за эти годы увеличилось на 14% (с 248,9 до 283,5 тыс. чел.). На сегодняшний день в Туркменистане русскоязычное образование фактически полностью ликвидировано, а в Таджикистане и Узбекистане сократилось до уровня, ставящего под угрозу воспроизводство русскоязычной культурно-информационной среды. В Казахстане и Киргизии ситуация пока более благоприятна, хотя усиление националистических настроений сказывается и здесь.
В Закавказье лидером по темпам сокращения русскоязычного образования оказалась Армения, где число обучающихся на русском языке за 20 лет снизилось в 61 раз (с 92 до 1,5 тыс. чел.). При этом в Грузии, имевшей со времени распада Союза крайне натянутые отношения с РФ, этот показатель сократился в 24 раза (с 207 до 8,5 тыс.), а в Азербайджане – всего в 2,6 раза (с 250 до 94,7 тыс.). Среди западных республик СНГ быстрее всего русскоязычные школы сокращала Украина, где численность обучающихся на русском языке с 1990/1991 по 2010/2011 гг. сократилась в 5 раз (с 3,5 млн. до 656 тыс. чел.). В соседней Молдавии численность «русскоязычных» учащихся сократилась в 2,9 раза (с 239 до 81 тыс.), а в Белоруссии – всего в 1,6 раза, что, учитывая падение рождаемости и сокращение количества детей, вполне укладывается в рамки демографических тенденций.
На Украине же проводилась еще и целенаправленная политика по сокращению русскоязычного образования и замене его украиноязычным, что привело к резкому сокращению числа русских школ. За 20 лет количество школ с обучением на русском языке уменьшилось почти в 4 раза – с 4297 до 1149. При сохранении существующих тенденций через 10-15 лет вся молодежь будет говорить по-украински, а русский станет языком национального меньшинства.
Политике России по использованию «мягкой силы» на пространстве бывшего СССР не хватает системности и, прежде всего, осознания первоочередных целей и задач. Крайне слабо используется, например, потенциал российских средних и высших образовательных учреждений, которые могли бы стать «кузницей кадров» для подготовки местной элиты. Выпускники вузов с преподаванием по российским программам и на русском языке в культурном, информационном и ментальном плане изначально будут ориентированы на Россию.
В Таджикистане и Киргизии, например, при активном участии России еще в 1990-е гг. были открыты Славянские университеты. За короткое время они стали самыми престижными вузами, окончание которых открывает дорогу для карьеры в бизнесе и на госсслужбе. Несмотря на различные обстоятельства, обе республики до сих пор являются гораздо более пророссийскими, чем соседние Узбекистан и Туркмения, где российских вузов нет вообще или же их роль крайне ограничена. Конечно, на внешнеполитические симпатии Киргизии и Таджикистана влияет массовая трудовая миграция их жителей в РФ. Но при этом в Узбекистане, например, численность мигрантов в несколько раз больше, хотя на внешнеполитический курс республики это обстоятельство никак не влияет.
При всем этом сама по себе «мягкая сила» в виде образования, науки и культуры отнюдь не является залогом успешной внешней политики. Ее применение лишь создает условия, позволяющие более эффективно достигать поставленных целей. То есть распространение русского языка и культуры должно сочетаться с активной работой по формированию общественного мнения, взаимодействием с различными органами власти, бизнесом, религиозными и общественными организациями. Иначе может вновь сложиться ситуация, когда значительная часть поголовно владеющего русским языком и смотрящего российские фильмы и сериалы населения окажется, как на Украине, настроенным резко антироссийски, поскольку его общественное мнение формировали западные специалисты по информационно-психологическим операциям.